– Сейчас или никогда! – драматично провозгласила она. – Внимание всем, – заявила она в микрофон. – Тишина на площадке, пожалуйста. Я все еще слышу разговоры. Тише, пожалуйста! Хорошо. Начали.

Главный герой вошел в ужасно обставленную жилую комнату как раз в то время, когда раздался вскрик, затем громкий всплеск воды. В распахнутых створках двери, выходившей на веранду, появилась актриса в мини-бикини, играющая его жену, ее волосы и тело были заново обрызганы гримершами.

– О! Боже мой! – вскричала она.

Еще один всплеск воды, и ее красивый мальчишка-любовник вбежал следом за ней. Он испуганно уставился в камеру.

– Так вот на что я потратил деньги, а? – возмутился обманутый муж. – Чтобы ты превратила наш дом в Содом и Гоморру!

– Ты все не так понял, – умоляющие проговорила жена. Она не сомневалась, что все его мыслительные способности сосредоточены сейчас на том, чтобы придумать какой-то ответ. Ведь в этом проклятом сценарии ничего не говорилось ни о каких Содоме и Гоморре, ни, тем более, о том, что должно последовать дальше.

Наверху Гарольд Рой издал вопль отчаяния. Роберт Делевал колотил обеими руками по стеклу.

– Теперь наконец я вижу, какой маленькой мелкобуржуазной вавилонской блудницей ты была все это время! – гремел рогоносец, декламируя в стиле, который мог бы звучать по радио по крайней мере лет десять тому назад.

– О Боже! – стонал Гарольд, – что за дурацкий вариант Отелло!

– Проститутка! – вопил актер, выкидывая вперед руку и срывая верхнюю часть бикини с пораженной артистки.

– Сволочь!

– Дерьмо!

– Ублюдок!

– Сука!

Гарольд резко подался вперед и сильно ударился головой о торчавший перед ним микрофон – раз, два. Дайана Вулф закрыла глаза. Ассистентка затаила дыхание.

Внезапно в комнате появился Маккензи, его лицо сияло от удовольствия.

– Прекрасно, Гарольд! Удивительная работа. Вы действительно создали на этот раз настоящий шедевр.

Гарольд повернулся на стуле, вскочил и нанес удар прямо в лицо Маккензи.

– Ты знаешь, – сказала Мария, – Гарольд и я никогда не делали этого.

– Никогда?

– Не-ет.

– Никогда сейчас или вообще никогда?

– Один раз, может быть. Давным-давно. И даже тогда это было по ошибке.

– Как так?

– Он был рассеян и споткнулся. Упал.

Грабянский расхохотался. «У него, – подумала Мария уже не в первый раз, – прекрасный смех. Громкий и открытый, как у человека, который не боится показаться невоспитанным. Так же не похож на Гарольда, как и во всех других делах. За что бы ни брался Гарольд, у него ничего не получалось. В шкафу с лекарствами целая полка, а может быть, и больше, забита слабительным, и все равно его мучают запоры».

– Бедный глупец не знает, чего ему не хватает, – заявил Грабянский, набирая пахнущую орехом пену в свои ладони и охватывая ее груди.

– Я знаю. – Мария прижалась спиной к нему, развернув свою шею таким образом, что она могла поцеловать его. Ноги Грабянского обхватили ее, его язык оказался во рту Марии. Она почувствовала, как напряглись его ноги.

– Мария, – прошептал он нежно.

– Да…

– Гарольд… Собирается ли он сказать то, что мы хотим от него услышать?

Она освободила голову, так что они снова могли смотреть друг на друга.

– Я не знаю.

– Что тогда он собирается делать? Ты знаешь, иногда, когда людей загоняют в угол, они делают странные вещи.

– Гарольд? – Мария презрительно засмеялась.

Грабянскому нравилось, как ее волосы спускались темной волной с затылка к шее, ему нравилось прижимать к себе эту женщину.

– Когда он встречается с этим человеком?

– Я говорила тебе, что не знаю точно. Сегодня вечером. Должно быть, после студии. – Она наклонилась вперед настолько, чтобы ее рука проскользнула между ними. – Не беспокойся. Тебя ведь не волнует это, правда?

– Нет. – Грабянский покачал головой. Честно говоря, у него не было оснований для беспокойства, может быть, только совсем немного.

– Ты не думаешь, что вода становится прохладной? – спросила Мария.

– Немного.

– Может, нам лучше перебраться обратно на кровать?

– Через несколько минут. А пока полежи.

Маккензи все еще пытался остановить кровотечение из разбитой губы, когда Гарольд Рой выехал с парковочной площадки на своем «ситроене» с такой скоростью, что задымили шины. Ассистентка осторожно прилаживала пластырь к рассеченной губе, а в это время Гарольд обогнал грузовик с пивом, подрезал ему нос и почти тут же вывернул налево на подъездную дорогу к дому.