Огромное солнце медленно опускалось за горизонт, и вечерний свет завораживал Назарет своими пурпурными тонами.

У ворот дома городского плотника, в окружении сверстников, стоял мальчик и взглядом не то провожал, не то пытался задержать красный диск уходящего светила, ещё дарящего людям дневное тепло. Окрик отца отвлёк ребёнка, и тот, попрощавшись с друзьями, заторопился в свой дом.

– Сынок, мне необходимо доделать этот сундук под посуду для богатого заказчика, иначе, у нас не будет денег на еду, да и рубашка твоя износилась, пора её заменить на новую, - объяснял плотник ребёнку.
– А потому подержи свечу так, чтобы я мог видеть узор на доске.

– Я всё сделаю, отец. Сегодня был очень тёплый и приятный вечер, и мы с ребятами никак не могли наговориться.

– Держи свечу ровнее, сынок!

– Держу, отец.

– Так о чём вы говорили?

– О Боге, о любви, о правде и справедливости.

– А ты у меня совсем взрослый, сынок!

– Наш мальчик вырос хорошим помощником для своих родителей, - вмешалась в разговор жена плотника.
– Утром он покормил своих любимых голубей, отогнал на пастбище овец, принёс воды из родника, почистил рогожу, а после почитал мне вслух Священное Писание.

– Я благодарен Богу за такого замечательного сына, - согласился с ней глава семейства и попросил ребёнка придвинуть свечу ещё ближе к узору.

– Так виднее? – спросил мальчик, стараясь угодить отцу.

– Да, так хорошо. И чем же вы ещё занимались с друзьями?

– Мы лепили из глины птиц.

– И где же они?

– Улетели!

– Не обманывай меня, сынок!

– Но это правда. Я сказал: "Летите", и они полетели.

– Птица – тварь Божья, и только по его милости она может летать.

– Но я не вру, отец.

Плотник задумался и вспомнил, как недавно соседские дети рассказали, что его сын оживил своего товарища, упавшего с крыши. Было чему удивиться! Ему же хотелось, чтобы сын вырос просто здоровым, трудолюбивым и добрым человеком.

– Ой!
– вдруг вскрикнул маленький помощник.

– Что случилось? – испугался отец.

– Свеча, свеча! Она тает и обжигает мне руки.

– Жена, возьми у него свечу. Покажи, где больно, сынок.

Мальчик поднёс свои руки к глазам отца. В самом центре ладошек виднелись капельки ещё не застывшего воска.

Отец стал дуть на руки ребёнка, стряхнул его остатки и увидел на детских ладошках два алых кружочка от ожога.

– Тебе больно, сынок?

– Нет, не очень. Больно будет потом…

– Когда потом?

– Ещё не скоро! Не спрашивай меня об этом... Я и сам пока не знаю…

– Тебе что-то почудилось или ты плохо спал прошлой ночью, сынок?

– Я всегда хорошо сплю, отец. А сейчас мне хочется есть. Мама, у нас сегодня будет ужин?

Женщина, улыбнувшись, кивнула ребёнку, но услышанный разговор показался ей очень странным.

Молча, она раздула огонь, поставила над ним посудину с водой для похлёбки из плодов, собранных в небольшом собственном саду. Рис для вечерней трапезы был сварен ею заранее.

Поужинав при той самой свече и, усердно помолившись, семейство стало готовиться ко сну.

Мать мальчика налила в большую миску воды и омыла ноги сначала мужу, а после сыну. И тут заметила по одному красному пятнышку на каждой ступне ребёнка.

– Детка, у тебя ожоги от свечи и на ногах тоже, - тихо, чтобы не волновать мужа, проговорила она.

– Ничего страшного, мама. Я же сказал, что пока это не больно… Спокойной ночи!

– Спокойной ночи и благослови тебя Бог! – ответила мать и поцеловала маленькие ладошки сына.

Глава 3. О ЛЮБВИ 17 РАЗ

Он и она

Их было Двое.

Он и она.

Они жили на прекрасном необитаемом острове.

Волны бирюзового океана омывали их загорелые молодые тела. Устав от купания, они падали на белый песок, целовались и говорили друг другу нежные слова, потом бегали вдоль берега и резвились как маленькие дети.

Приятный ветерок трепал великолепные волосы девушки, волнистыми локонами спадающие на её плечи и спину, а в ночное время служившие парочке мягким покрывалом. В небольшом лесу, в центре острова, росли деревья со сладкими плодами. Проголодавшись, они с удовольствием поедали эти вкусные дары природы, а когда хотели чего-нибудь посущественнее, то морская рыба и всякая живность разнообразили их меню. В лесных зарослях тонкой струйкой протекал ручей с холодной водой, и можно было утолять жажду в любое время дня и ночи.