– По поводу, - удивилась я.

– По поводу того, что Вы - студентка.

– Я не говорила ничего похожего. И я не ожидала увидеть тебя в моей группе, - пожаловалась я, оставив официоз. в конце концов, совсем недавно мы уже были на "ты".

– Я тоже не ожидал увидеть тебя в МОЕЙ группе. Мы оба не оправдали ожиданий?

– Кот, тебе что от меня надо?
– не выдержала я.

– Мне?
– натурально удивился он.
– От тебя? Ничего... Кроме, разве что, пустяка, - я даже не поняла, как мои запястья оказались в его руках, а его губы на моих.

То, что целоваться он умеет, я поняла, когда Кот, воспользовавшись моим вскриком проскользнул мне в рот языком. А кричала я не от возмущения, а от боли, когда это животное до крови укусило меня за нижнюю губу. Больше всего доконали меня не насильственный поцелуй и не привкус крови, а то, что мне все это понравилось. Поздравляю тебя, дорогая, ты - чокнутая мазохистка. Хотя, учитывая своеобразный сексуальный опыт, нечему и удивляться.

– Ты - не кот, ты - свинья, - сообщила я, когда меня, наконец, отпустили.

– Даже не представляешь, насколько, - прошептал Тихомиров прямо мне в ухо и направился к своему месту.
– Погоди, мне есть, чем еще тебя порадовать, - остановил он меня уже около двери, потрясая в воздухе камерой.
– Как думаешь, что скажет ректор, когда увидит эту запись? Преподаватель соблазняет студента, да еще и не просто студента, а любимого ректорского племянника... Милый скандальчик, правда?

– Что ты от меня хочешь?
– слишком много Тихомирова на одну меня, его надо принимать в очень ограниченных дозах. В больших количествах мой организм не справляется.

– Придешь в восемь по этому адресу, - я озадаченно повертела в пальцах клочок бумаги.

– Что, перестали просто так давать?
– заинтересовалась я.

– Пока дают, но, к сожалению, не все. Приходится пользоваться фантазией.

– А она у тебя больная... Ты же прекрасно знаешь, что я не приду.

– Ты же прекрасно знаешь, что у тебя не будет даже возможности устроиться в другой университет.

– Ой, ладно, Тихомиров, скучно с тобой становится. Пойду я лучше, чтобы окончательно не разочароваться.

Уже дома я, как обычно, связалась с Дариной, чтобы поведать ей романтическую историю. Мы поржали на пару, восхищаясь фантазией местных студентов.

– Пойдешь?
– на всякий случай, спросила она.

– Конечно... нет.

– А жаль, могла бы получиться такая история!

– Приезжай, сама будешь героиней истории. Отвлечешь внимание с меня, несчастной.

– Ты же знаешь, я всегда за. Я ж настоящая подруга, а для настоящей подруги, что поддержать в трудную минуту, что парня отбить...

– Он - не парень, а животное!

– О! Настоящее животное?! Об этом я и мечтала!

– Извращенка!

– Зануда!

– Развратница!

– Синий чулок! Слушай, а он хоть симпатичный?

– Еще какой! Посмотришь потом в соцсетях, наверняка найдешь, и наверняка будут фотки с обнаженным торсом.

– Ой, погоди, я проверю, сейчас, найду ноутбук... Ты там ждешь меня вообще?

– Я жду, пока ты налюбуешься на симпатичных мальчиков и жду, когда ты приедешь, не волнуйся. Оркестр уже заказан.

– О, да он хорошенький!

– А с голым торсом как?
– съехидничала я.

– Сама посмотришь! Все, мне пора, муж приехал, - и подружка мгновенно отключилась.

Немного поколебавшись, я нашла Кота и полюбовалась фотографиями. Несколько были явно профессиональными, может, он моделью подрабатывает? Представив Тихомирова на фотосессии для женского журнала, я нервно хихикнула, и решила, что мне срочно требуется порция свежего воздуха.

Побродив по городу, я остановилась на мосту через реку, рассматривая, что там интересного в воде.

– Если ты решила покончить с собой, то здесь слишком мелко и слишком низко, - услышала я за спиной мужской голос.

– Я думаю, это - просто ботинок, или нога несчастного влюбленного, спрыгнувшего с моста, - поделилась я умозаключениями с кем-то.

– А ты бы что предпочла?

– Ботинок. Не такой уж я зверь.

– Ну... в ботинке никакой романтики!

– А в распухшем трупе романтики много?
– я развернулась, чтобы посмотреть на собеседника. Приятный шатен, располагающее к себе лицо, высокий рост, зеленые глаза. Мне нравятся зеленые глаза, более того, я всегда жалела, что у меня они почти черные, а не цвета весенней травы, или, хотя бы, болота.