Мэр чувствовал себя здесь как дома. Он шел от сундука к сундуку, ловко справляясь со скрытыми запорами, и сундуки отвечали ему неохотно-ворчливыми щелчками и взвизгами. С самодовольством собственника мэр поочередно откидывал перед Сэд тяжелые крышки. В сундуках хранились тугие рулоны заморских шелков, парчи, бархата, слегка потускневшие, но в целом отлично сохранившиеся.

– Наши предки явно не наугад выбирали места для своих тайников,- заметил мэр.
– Видишь, как сухо здесь и прохладно.

Он провел Сэд в смежное помещение, где ее ждала целая коллекция сундучков и шкатулок, не похожих одна на другую. Она с интересом принялась открывать шкатулку за шкатулкой. Само прикосновение к их прохладной резной поверхности, казалось, доставляло ей удовольствие. В шкатулках была собрана коллекция речных жемчугов, рассортированных по цвету, величине и качеству. Она погрузила обе руки в одну из них, захватила полную пригоршню крупных, тускло розовых жемчужин и, наклонив ладонь, проследила за их перламутровым дождем.

– Бедные, мне искренне жаль вас, - проговорила Сэд.
– Кому ж как не мне понять ваше состояние.

– Почему ты их жалеешь?
– удивился мэр.

– Потому что жемчуг не может жить взаперти. Без света и человеческого тепла он начинает болеть и тихо погибает... Когда-то таким жемчугом русские мастерицы расшивали девичьи сарафаны, пояса, кокошники.

– Ты только пожелай, и в твоей гардеробной будет целая дюжина таких сарафанов и кокошников, - подхватил мэр.
– Я был бы счастлив, если бы моя супруга щеголяла в боярских нарядах!

– Ты же знаешь, теперь такую одежду не носят, - равнодушно отмахнулась она.

Следующее помещение было заполнено прислоненными к стенам плотно скатанными рулонами.

– Здесь полотна известных художников со всего мира, домотканые ковры, гобелены и прочее.

– Уж не отсюда ли те, что украшают наши комнаты?

– Ты угадала. Я взял кое-что, особо мне приглянувшееся. Хотелось тебя порадовать. Но ты их не замечала.

– Темница, как ее не украшай, остается темницей, - мрачно проговорила Сэд.

Мэр взглянул на нее почти обиженно.
– Ладно, продолжим, - заторопился он.
– Там посуда. Царская. Дворцовая. Если хочешь взгляни.

Сервизы, вазы, кубки. Фарфор, серебро с чернением и позолотой, хрусталь, цветное стекло, инкрустации.

– А за той дверью?

– Мебель. Ручной работы. Резная, такая как у нас. Вельможи оборудовали здесь для себя с десяток таких комнат.

– А что там?

– Это как раз наименее интересно. Хотя, может быть, для тебя...
– Он отпер дверь, приглашая ее войти.

На стеллажах, под толстым слоем пыли бесславно коротали век за веком бесценные рукописные фолианты в богатейших кожаных переплетах, украшенных тиснением, перламутром, драгоценными камнями, ажурными серебряными и золочеными застежками. Глаза женщины вспыхнули. Книги! В ее заточении они были единственными верными и желанными друзьями. Она столько перечитала старинных книг, что знала теперь старорусский язык в совершенстве.

– Можно их потрогать?
– благоговейно спросила она, подходя к одной их полок.

– Испачкаешься. На них вековая пыль.

– Ничего. Я не испорчу. Я осторожно.

Она выбрала одну, не слишком объемистую, не слишком тяжелую, сдула с нее слой пыли, отстегнула филигранные застежки. Толстый переплет с орнаментом из мелкого жемчуга напоминал скорее шкатулку. Пожелтевшие листы из тонкой, словно бы промасленной кожи были испещрены затейливыми письменами. Каллигрфический почерк неведомого писца напоминал тонкую кружевную вязь с акцентами на витиевато разукрашенные заглавные буквы. В особый восторг привели Сэд красочные, щедро покрытые сусальным золотом миниатюры... Однако заметив, что мэр проявляет нетерпение, она поспешила закрыть старинный манускрипт. И бережно водрузив его на место, умоляюще попросила:

– Ты не разрешишь мне побыть здесь часок-другой? Я бы хотела без спешки познакомиться с ними.

Она не сказала “с книгами”, она сказала “с ними”, как об одушевленных живых существах.

– Боюсь, в ближайшее время это вряд ли возможно. Ты же знаешь, какие нас ожидают дни... Поспешим. Я не показал тебе еще и десятой доли того, что наметил. Я не показал тебе самого главного.

– Как раз самое главное ты мне только что показал.

Пропустив мимо ушей ее реплику, мэр с таинственным видом отпер небольшое помещение, где на простых дубовых лавках стояло в ряд с дюжину обшитых сафьяном сундучков. И хоть никого кроме них здесь не было, мэр плотно прикрыл за собой дверь.