– Одни.

– Кто тебя прислал?

– Добытчики.

– ”Добытчики”? Вот как вы их называете! А где они сейчас?

– Ушли.Наверх.

Она сказала ушли! А его, значит, не взяли. Может, из- за того, что саданули по голове?

– А где вы вообще живете?

– Здесь.

– Где “здесь”? Под землей что ли?

– Под.Землей.

– В вечной темноте?! Да разве такое возможно? Никто не может жить без света.

– Мы.Его.Не.Выносим. Свет.Это.Боль.

Степан задумался. Пожалуй. Если долго сидеть в темноте, а потом сразу на яркий свет... Он это уже сам испытал на собственной шкуре. Но кто их-то заставляет сидеть в темноте?

– Вы от кого-то скрываетесь?

– ...От.Наземных.

– Кто такие “наземные”?
– не понял Степан.

– Живущие.Наверху. Как.Ты.

Степана, наконец, осенило.

– А сама-то ты когда-нибудь была наверху?

– Нет. Никогда.

– И никогда не видела солнца?

– Солнце. Что.Это?
– Она ненадолго умолкла и удивленно проговорила: - Большой.Очень.Яркий.Шар. Высоко. Над. Головой. Горячий.

– Точно. Так ты видела его!

– Нет.

– А откуда ж тогда знаешь?

– Ты.Видел.

Степан озадаченно поскреб загривок.

– Послушай. Я, кажется, начинаю соображать. Вы не преступники, скрывающиеся от правосудия, вы подземный народ. Здесь рождаетесь, здесь живете и умираете. Верно?

– Верно.

– Фу-у!
– шумно выдохнул Степан, откидываясь к стене.
– Наконец хоть в чем-то разобрался.
– Но только все равно никакие вы не добытчики, а бандиты и воры. Вы грабите нас. И даже убиваете. Сам видел.

– Вы.Имеете.Одежду.Пищу.
– Ответила невидимка.
– Нам.Это.Тоже.Нужно.

Степан хотел нагрубить ей, но, поразмыслив, промолчал. Сами-то они в такой темнотище ничего ни создавать, ни выращивать не могут. Так вот, значит, с кем свела его судьба в ту злополучную ночь в универмаге! Вот кто отрывал головы собакам и сторожам! Ничего себе история! Вот уж влип так влип! И что теперь де- лать? Как выпутываться? Как живым унести ноги? Он ведь абсолютно беспомощен и даже приблизительно не представляет, где находится. Но как сами-то они ориентируются в этой жуткой, непроглядной тьме?

– А ты меня сейчас видишь?
– спросил он свою безликую собеседницу.

– Я.Тебя.Ощущаю.

– Как это “ощущаю”?
– не понял Степан.

– . ..Ощущаю, - повторил тоненький голосок.

– Ну и что же ты ощущаешь? Какой я?

– Другой.

– Что значит “другой”?

– Не.Такой.Как.Мы. Совсем.Не такой. Другое.Тело. Другие.Мысли.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что читаешь мои мысли?!
– возмутился Степан.

– Читаешь? Как.Это?

– Как-как... Ну, понимаешь, чувствуешь...

– Ага. Понимаю, - обрадованно согласилась невидимка.

– И эти, ваши добытчики тоже понимают?
– насторожился Степан.

– Иногда. Не.Все.

– Как у нас, что ли. Есть простые смертные, а есть экстрасенсы, телепаты.

Ему не ответили. После паузы она неуверенно проговорила

– Можно.Мне.Тронуть.Тебя?

– Еще чего!
– невольно отпрянул Степан. Но тотчас передумал.
– Валяй.

– Что?
– не поняла невидимка.

– Можно, говорю, трогай.
– Он вытянул в направлении голоса руку.

Его ладонь ощутила осторожное шершавое прикосновение.

– Теплый.
– проговорила она.
– Мягкий. Гладкий.

Он резко сжал пальцы, поймав ее руку. Она испуганно вскрикнула, дернулась.

– Теперь моя очередь, - заявил Степан.
– Я тоже хочу знать, какая ты. Только не вздумай опять кусаться. На сей раз двину.

Другой рукой он крепко схватил ее жесткое костлявое запястье и, ощупав шершавую ладонь, с удивлением обнаружил, что она четырехпалая. Пальцы заканчивались выступающими липкими подушечками.

– А это зачем?
– спросил он, превозмогая отвращение.

– Удобно.Лазать.По.Стенам, - нехотя отозвалась она.
– Отпусти.

– Лазать по стенам?!
– поразился Степан.
– Как ящерица что ли?

– Что.Такое.Ящерица?

– Ну как я тебе объясню!

– Подумай. О.Ней, - подсказала четырехпалая невидимка.

Степан постарался представить длиннохвостую юркую ящерицу, ползущую по вертикальной стене.

– Не.Похоже, - заявила Она.
– Хвосты.Бывают.Только.У Крыс.