Глава 48

Остаток дня Вика провела дома. Пришел и Давид повидаться с сестрой. Лана купила по дороге на всех Chines food. Гарри принес кассету с русским сериалом. Инга засунула в microwave маленький плоский пакетик с сушеными кукурузными зернами, который, потрескивая, мгновенно раздулся в объемистый мешок. И после обеда семья расселась перед телевизором, грызя pop-corn и созерцая поэтизированно-американизированную историю об умных и бесстрашных, до невозможности крутых “новых русских”, умеющих лихо жить, люто ненавидить и преданно любить. Фильм о московской мафии и рекетерах, прибравших, на манер “Крестного отца”, всю местную экономику к своим, запятнанным грязью и кровью, рукам. Актеры беззастенчиво матерились, демонстрируя, что по части крепких словечек они тоже не лыком шиты и могут дать фору любому американскому боевику.

.Оторванные от Родины эмигранты с изумлением наблюдали сцены ресторанных застолий с самыми изысканными, редкостными деликатесами и с лакейски услужливыми официантами, не имевшими ничего общего с официантами советскими. Их поражали шикарные частные особняки, в которых герои разгуливали в шелковых халатах, дорогие “иномарки”, вооруженная охрана, приставленная не только к воротилам вышедшего из тени бизнеса, но и к их, укутанным в соболя и горностай, женам.

– Неужели в России действительно начали так жить?
– недоверчиво вопрошала Лана.
– Или они, как голливудский кинематограф, строят на экране псевдореальность, которой нет на самом деле?

– У всех по разному, - ответил Гарри.
– Кто умеет шустрить и вовремя сориентировался, сейчас разъезжает по Европам, строит особняки в разных странах мира, держит деньги в иностранных банках. Ну а те, кто прохлопал ушами, дошли до нижней планки нищеты и считают копейки. А то и околачиваются в переходах метро, выпрашивая подаяние.

Гарри смотрел фильм, что называется, взахлеб. Ингу и Лану шокировали беспрестанная брань, слишком откровенные сцены секса и насилие.Вика, казалось, не видела и не слышала происходящего на экране. Она была где-то далеко. Вечер закончили чаем с пирожными.

Провожая Давида, Лана вышла с ним на drive way:

– Что-то с тобой не то, сынок. Невеселый ты какой-то последнее время. Сам на себя не похож. И почему стал приходить один, без Пегги? Неужели она так плохо переносит беременность?

– Все в порядке, мама.
– Давид отвел глаза.
– Просто ее иногда тошнит.

– Как? До сих пор!
– Лана проницательно посмотрела на сына.
– Обычно это бывает только в первые месяцы. А у нее, если не ошибаюсь, уже все шесть.

– Она сейчас больше бывает у своих, - нехотя признался Давид.
– Меня целый день нет дома, а одной ей, в ее положении, наверное, оставаться не хочется.

– Так я могу приходить к ней хоть каждый день, помогать по хозяйству.

– Да какое у нас хозяйство.
– Давид не стал говорить о том, что сам убирает по ночам квартиру, сам себе стирает и снова ходит неглаженный на работу.
– Не беспокойся, мама. Ей там лучше. Родная мать есть родная мать.

– Погоди-ка!
– вспомнила вдруг Лана.
– Так ведь ее родители целый день на работе. Она мне как-то жаловалась, что им всегда было не до нее.

Давид ничего не ответил. Лана пристально смотрела на него.

– Что же это получается? Она уезжает на целый день к родителям, которых нет дома. Давид! Ты слышишь меня? Объясни. Я ничего не понимаю. Вы разошлись?

– Да нет же, мама. Нет. Это временно. Мы еще сами ничего не решили.

– И ты собрался решать такие вещи накануне появления ребенка?! А раньше подумать вы не могли?

– Мам! Если ты будешь продолжать меня мучить, я тоже перестану сюда приходить.

Видя, что сын не на шутку разнервничался, Лана прекратила допрос и, поцеловав его на прощание, вернулась домой. Гостиная уже опустела. Все разошлись по своим комнатам. Вику она нашла в кабинете. Хотела поговорить о Давиде, но передумала. Помогая ей раскрыть и застелить диванчик, заметила:

– Викуля, я боюсь, ты на нем не поместишься. Вон какая длиннющая стала.

– Ты же знаешь, я сплю, свернувшись калачиком. Так что могу уместиться даже на кресле. Ты действительно находишь, что я выросла?

– Несомненно.

– Это хорошо. А то я вроде бы не дотягиваю до их стандартов роста для mo- del.

– Моя дочь model. С ума сойти!

– Временное явление, - заверила ее Вика.- Я вовсе не собираюсь делать это своей профессией.

Хоть она ничего к сказанному не добавила, Лана догадалась сама, почему вдруг дочь подалась в манекенщицы, что ею руководило. Ее глаза, увлажнились.

– А я извелась совсем в бесплотных поисках работы,- призналась она.- Куда только не посылала свои резюме, и все без толку.

Вика стала серьезной, даже брови нахмурила. Но не от того, что посочувст- вовала матери.

– Присядем?
– предложила она и потянула мать на застеленный для сна диванчик, усадив ее рядом с собой.
– Можно я тебя немножко поругаю?

– Валяй, - улыбнулась Лана.

– Если бы кто-то другой сказал мне, что таким путем ищет работу, я бы не удивилась. Но ты! Ты столько прочла эзотерических книг и трактатов, что сама можешь выступать с лекциями и давать советы. Что же ты не применяешь свои знания на практике?