Вечером, узнав, что приехала Вика, заскочил Давид повидаться с ней. А заодно и пообедал вместе со всеми. Инга, извинившись, ушла в кабинет готовить уроки. Уже уходя, Давид заглянул к ней, чмокнул на прощание в макушку и как бы между прочим спросил:

– Что-то я давно не вижу твоей подружки. Уж не поссорились ли?

– Ну что ты. Она такая лапочка, с ней невозможно поссориться, - не поднимая головы, отозвалась Инга.
– Просто мы обе теперь очень заняты и видеться стали реже. Но дружим по-прежнему.

– Чем ты занята, я знаю. А она?
– продолжал допытываться Давид.

– Карина учится в UCLA, в школе медсестер, как и планировала. А на уикенды работает - с пятницы по воскресенье.

– Какая молодец! В больнице?

– Да нет. Кто ее пустит в больницу без специальной подготовки. Официанткой в итальянском ресторанчике. Ты его знаешь. На San Fernando. Она и насчет меня обещала поговорить с хозяином. Вот будет здорово, если мне тоже удастся устроиться туда.

– Ладно, сестренка, не буду тебе мешать. Пока.

Глава 24

В эту ночь Лане никак не удавалось уснуть. Она вертелась с боку на бок, вздыхала.

– Что с тобой, моя Лакшми? Ты крутишься как волчок.Сама не спишь и мне не даешь. Уж не заболела ли?
– Левон в шутку окрестил Лану именем индийской Богини Счастья с тех пор как подметил ее особое пристрастие к индийской философии и йоге.

Лана, будто только того и ждавшая, села на постели и включила бра.

– Я должна кое-что рассказать тебе. Думаю, было бы неправильно от тебя это скрывать. Я знаю, с каким скепсисом ты относишься ко всякого рода “паранормальностям”, и тем не менее...

И Лана поведала мужу историю с Натель, включая цель неожиданного приезда Вики. Он долго молчал, не произнося ни слова. А потом, решив, что должен ответить откровенностью на откровенность, рассказал Лане о“послании с того света”, полученном им через свою дочь. Теперь наступила очередь Ланы погрузиться в глубокое раздумье.

– Ну, раз уж у нас с тобой сегодня ночь откровений, я расскажу тебе еще кое-что, - наконец заговорила она, глядя в пустоту.
– Причем, заметь, молчала я не потому, что хотела от тебя что-то скрыть. Просто я знала, что ты мне все равно не поверишь...

– Что же ты умолкла? Я слушаю тебя очень внимательно.

– Да, честно говоря, я и сейчас не питаю особых иллюзий. Ладно. Рискну. Скажи, что случилось со мной, когда я рожала Викулю?

Взгляд Левона мгновенно стал непроницаемым и отчужденным. Он не хотел вспоминать ужас того дня, не хотел говорить об этом. За время, проведенное тогда в приемной, он состарился лет на десять, будучи уверенным, что теряет жену.

– У меня была клиническая смерть?

– Лана!

– Я знаю, ты очень испугался.Мне было тяжело смотреть, как ты страдаешь.

– Тяжело смотреть?
– Он в недоумении нахмурил брови.

– Ну да. Ведь я была рядом с тобой, когда они решили, что я уже мертва. Я шептала тебе на ухо, что со мной все в порядке. А ты меня даже не замечал.

Левон продолжал смотреть на нее широко раскрытыми глазами, потом раздраженно отмахнулся.

– Перестань дурачиться. Мы не дети. И вообще. Такими вещами не шутят.

– А я и не думаю шутить. Я ведь не случайно допытываюсь, действительно ли я умерла в тот день. Потому что именно тогда я и узнала, что смерти не существует. То есть, она, конечно, существует для живущих на земле. Но за ее порогом вовсе не глухая, черная пустота. За ее порогом есть другая жизнь. В другом качестве. И меня теперь никто в этом не разубедит.

– Тебе могло все это привидиться. Твой мозг продолжал работать.
– Щядя ее, он не сказал “агонизирующий мозг”.
– Твое тело...

– Я была вне своего тела. Я смотрела на него со стороны. А потом я прошла сквозь стену и увидела тебя...

– Ах, еще и сквозь стену! Я же говорю, элементарные галлюцинации.

Не слушая его, она продолжала:

– Ты сидел, обхватив голову руками, и все время повторял одну и ту же фразу: “Ты не сделаешь этого со мной, моя Лакшми. Ты этого не сделаешь.”

Левон окаменел. Он судорожно глотнул, вобрав голову в плечи, да так и остался сидеть, будто утратил способность двигаться. Лана попыталась вывести его из ступорозного состояния. Взъерошив ему волосы, она мягко спросила:

– Теперь-то ты веришь мне? Ну же, прошу тебя, соберись. Наш разговор не окончен. Это было только вступление. Я еще не сказала тебе самого главного.

– Боже! Куда уж больше!

– Ты в состоянии меня слушать?

Он молча кивнул.

– Так вот. За мной тогда пришли. Очень красивый, похожий на святого, старец. Он назвался Проводником. Он-то первый и сказал мне, что у меня родилась девочка и что я должна вернуться в жизнь, чтобы вырастить ее. Я, кажется, возразила ему, что у меня есть и другие дети, почему именно ее. И,.знаешь, что мне ответил старец? Я помню всё слово в слово, будто мне вырезали эти слова на черепной коробке. Он сказал: “Она другая. Всегда помни об этом и храни ее, как зеницу ока. Она поведет вас по жизни своими путями”.