— Выпьешь с нами, Светлана? Это, познакомься, — спохватился он и закончил какой-то странной, неуклюжей фразой, — следователь по истории с Александром...

Слово «следователь» произвело на Светлану, впечатление какой-то нависшей опасности. Она даже шарахнулась к мужу.

— Солнышко, сооруди что-нибудь для закуски, — Вишняк назвал Светлану ласковым, очевидно, принятым в этом доме прозвищем, по мнению Воронова, так плохо вязавшимся с отношениями супругов.

Светлана, извинившись, ушла на кухню и через минуту принесла две тарелки с крупно нарезанными сыром и колбасой, которые она, очевидно, только что принесла из магазина. Сочтя миссию гостеприимной хозяйки выполненной, она с ногами забралась на диван. Присутствие жены Вишняка при разговоре совершенно не устраивало Воронова, но он счел нетактичным дать это понять, хотя весь смысл приезда домой для откровенного, доверительного разговора сразу терялся.

— Что вы думаете обо всем этом? — Вишняк упорно не хотел произносить слово «смерть».

Воронов неопределенно пожал плечами.

— Не знаю. Я мало знаком с сопутствующими обстоятельствами, если таковые имеются и связаны с делом...

— А уже есть «дело» или это только ваша терминология? — опять первым спросил Вишняк.

— Если все время будете спрашивать вы, — засмеялся Воронов, — то я так ничего нового и не узнаю.

Вишняк смущенно пробормотал:

— Да, да, конечно. Извините. Я готов ответить на все ваши вопросы.

— И вот первый... Что вы лично думаете обо всем этом? — Воронов воспользовался формулировкой Вишняка.

— Откровенно говоря, — Вишняк поднял свой бокал, но, так и не притронувшись к нему губами, поставил на столик, — я тоже не могу ничего понять. С одной стороны, спортсмен такого класса, как Мамлеев, не может сделать глупости. Тем более Александр был осторожен до подозрительности. Стрелял он из «меркеля», хорошо знакомого и обстрелянного. Думаю, сама фирма — достаточная гарантия, что брак в производстве оружия исключен. Да и почему именно в этот раз? — несколько наивно спросил самого себя Вишняк. — Остается чужой патрон... — Эти слова Вишняк произнес осторожно, опять испытующе взглянув на Воронова. Тому показалось, что Вишняк просто не умеет лгать или делает это слишком тонко — уж больно он решительно отметает версию повреждения оружия. Алексей как бы мимоходом спросил:

— А вы хорошо знаете мамлеевское ружье?

— Я знаю эту систему. У меня у самого два «бока», — он хотел встать, очевидно затем, чтобы принести оружие, но Воронов остановил его.

— Вам никогда не приходилось держать в руках мамлеевский «меркель»?

Вишняк обменялся с женой быстрым испуганным взглядом и, слегка покраснев, поспешно ответил:

— Нет, нет... Мы с ним были не в лучших отношениях. Хотя когда-то...

Светлана мягко перебила мужа:

— Ну это, наверно, к делу не относится.

Вишняк потупился. Воронов с огорчением подумал, что жена еще не раз испортит разговор.

— Остается одно. Чужой патрон, — сказал Вишняк. — Но Мамлеев ни с кем практически не дружил. И, как я уже говорил, был человеком подозрительным, которому казалось, что все ему страшно завидуют и только думают, как бы насолить. Он никого не подпускал к зарядам и редко кому давал свои патроны. Даже в долг. А патроны, которыми он стрелял, первейшего качества и свежие...

— Откуда вы знаете? — быстро спросил Воронов.

Вишняк смутился:

— Дело в том, что мы оба стреляли патронами одной и той же фирмы «Родони»...

Воронов посмотрел на Вишняка.

«Он же не может не понимать, что такое признание делает его человеком, на которого в первую очередь должно пасть подозрение. Или это опять-таки стремление увести разговор от оружия? Рискованный способ отвлечения...»

Вишняк как бы угадал мысли Воронова.

— Я понимаю, мне придется теперь многое объяснять. Но я был уверен, что рано или поздно вы узнаете об этом. И тогда будет хуже...

— А что может быть хуже?

Вишняк неопределенно пожал плечами. Его жена протянула руку и взяла с маленького столика пачку сигарет. Никому не предлагая, она резким щелчком выбила сигарету из пачки и торопливо закурила.

— У вас случайно не осталось патронов из той серии? — спросил Воронов.

— Сегодня я дострелял последние... Все, кроме одного. Не знаю почему, но один оставил.

Он полез в задний карман брюк и достал сверкающий зеленый цилиндр. Воронов взял патрон, а Вишняк как-то облегченно вздохнул. Алексей минуту молча разглядывал патрон. Это была красивая штучка с высоким ярко-медным цоколем и сверкающей пластиковой рубашкой. По ней шли цветные кольца олимпийской эмблемы и витиеватая, но разборчивая подпись «Родони». Воронову никогда не приходилось видеть подобных патронов. Несколько раз он брал на охоту нашу стендовую «звездочку», которую ему доставали приятели, и помнил, какое получал удовольствие от стрельбы стендовым патроном. «Звездочка» била сильнее, суше, чем охотничьи патроны обычной закатки.

— Откуда вы берете боеприпасы? — Воронов поставил патрон на стол, слегка подвинув его, как шахматную фигуру, в сторону Вишняка.

— Когда как... В основном снабжает общество. Это чаще всего наша «звездочка». На сборы патроны дает комитет. Нередко зарубежные фирмы присылают большие рекламные партии боеприпасов. Вот как эти. Родони — хитрый, деловой человек. Он знает, что кто стреляет его патронами, привыкает и другими стрелять не может. У него очень сухой патрон со специальным пластмассовым пыжом. Странно, что в этот раз он прислал патроны с глухими гильзами. Обычно приходили с прозрачными. Любопытно посмотреть, сколько чего набито в гильзу.