Шрифт:
К нашему путешествию этот симпатичный грызун имеет вот какое касательство. В Америке и у нас живут два немолодых уже человека, посвятившие свои жизни изучению бобра, а если точнее: разведению зверя в неволе. Один — ученый, другой — фермер-практик. Живут они далеко друг от друга. Один — в лесу на реке Усманке под Воронежем, другой — на столь же маленькой речке Сквиррел в штате Айдахо.
Одного зовут Леонид Лавров. Другого — Марк Вивер.
В 30-х годах после долгих трудов ученый Лавров получил бобровый приплод в неволе. В 1940 году после пятнадцати лет кропотливой работы того же успеха добился Вивер. Два человека, занятые одним делом, неизбежно узнали друг друга. Цели их совпадали: научиться разводить бобров подобно тому, как в клетках разводят лисиц и норок. Медленно, шаг за шагом продвигалась работа: росло поголовье зверей на опытной ферме доктора Лаврова, успешно шло дело у фермера Вивера. Два пионера вели переписку, прониклись друг к другу симпатией и уже много лет собираются побывать друг у друга в гостях. Леонид Сергеевич Лавров собирался на речку Сквиррел в прошлом году. Но поездка почему-то расстроилась. И когда это наше журналистское путешествие определилось,
Лаврову в Воронежский заповедник один из нас позвонил:
— А не заехать ли к Виверу?..
— Конечно, ребята!
К моменту отъезда в США среди кучи бумаг, адресов, рекомендательных писем было письмо и для Вивера. В нем, между прочим, доктор Лавров сообщал, что один из нас вырастал на реке Усманке, бобров знает с детства, знает бобровую ферму, по журналам знает и Вивера.
Составляя план путешествия, мы вели разговоры по телефону Москва — Вашингтон. Был не забыт в планах и городок Сан-Антонио. Но вышла оплошность. Когда, встретившись в Вашингтоне, мы проследили маршрут, уже утвержденный государственным департаментом, то увидели: городка с фермой Вивера на нем нет.
В Соединенных Штатах есть много районов, куда советскому человеку въезд запрещен. Маршрут составлялся в обход этих, на карте заштрихованных мест. Но Сан-Антонио, как потом оказалось, заштрихованным не был. Он не попал в маршрут потому, что городков с подобным названием несколько. А название штата Айдахо в суматохе переговоров и переписки мы упустили… Погоревали. И тронулись в путь — на исправление оплошности времени не было. И вот мы в штате Айдахо. Маленький Сан-Антонио, не попавший на общую карту США, на местной был обозначен. И где? В сорока милях от утвержденной для нас дороги! Меньше часа езды. У того, кто с детства был с бобрами знаком, появилась надежда.
— Боря, ты знаешь, Вивер особенный человек.
Этот фермер, разводивший песцов и норок, рисковал разориться. 150 тысяч долларов и пятнадцать лет жизни старик ухлопал, прежде чем первый бобренок был у него на руках… Сейчас на ферме бобры самой разной окраски: золотистого цвета, белые, черные…
Ведущий машину слушал все с интересом. Но ответ его был мягко категоричным.
— Маршрут… Нарушение — серьезное дело.
А дорога по лесистым холмам между тем приближалась к «бобровому месту».
— Старик-то, знаешь, с характером. Послушай, что пишет. «Я убеждаюсь все больше… источником загрязнения среды являются не только автомобили и самолеты, заводы и откормочные площадки. Львиная доля загрязнений на совести политиканов».
— Вася, маршрут…
И вот наконец указатель предстоящего поворота: «Сан-Антонио — 40 миль».
— Боря, а может, нарушим? Ну кто нас видит…
— Нет, Вася, мы не нарушим…
И вот мелькнул поворот. Мелькнули изгибы дороги, уходящей к синевшим вдали лесам, где протекала речонка Сквиррел и плескались бобры…
Вот такая история. Рассказать ее надо было, чтобы читатель имел представление и о режиме пути. Это не был «свободный полет». Это было движение «по рельсам». «Рельсы» мы проложили сами. И, утвердив колею, сходить с нее было уже нельзя. За нашей машиной никто не ехал.
Нам доверяли. А доверие надо оправдывать. Правда, в городе Оклахоме мы повстречались с машиной, в которой сидели двое моложавых людей. Глянув сбоку на номер нашего «Торино», они обрадованно переглянулись… Несколько кварталов машина не отставала от нас. А когда вырулили на шоссе «40», ведущее на Восток, машина исчезла. Возможно, что в Оклахоме была контрольная точка: соблюдаем маршрут или не соблюдаем?..
В. Песков, Б. Стрельников. Фото авторов.
30 мая 1973 г.
Ниагара
(Земля за океаном)
Мы колебались: заехать или сберечь один день для чего-то другого? Ниагара — место истоптанное. По опыту знаешь: открытие безымянного ручейка, текущего в зарослях тайно и незаметно, трогает чувства сильнее, чем обнаженное для толпы зрелище. Джон Стейнбек, не устоявший перед искусом заехать на Ниагару, в своей книге о путешествии по Америке посвятил Ниагаре один абзац: «…Водопад очень мил. Похоже на сильно увеличенную рекламу…
Я очень доволен, что побывал там, так как отныне на вопрос: «Видели ли вы Ниагарский водопад?», смогу ответить: «Да».
И все же Ниагара… У нас-то читатель не видел половодья открыток с видом на водопад. Вот пижоны, скажет читатель, были в ста километрах и не заехали. Предвидя упрек, мы решили: заедем.
Водопад Ниагары.
* * *
Городок Ниагара-Фолс. Весь он похож на огромную пасеку. Ульи-мотели наставлены густо один к одному. Медосбор идет круглый год. Но лето, конечно, лучшее время.