– Тревога, сир! Тревога! – крикнул Ла Моль. – Дом окружен!

– Окружен?! – воскликнул Генрих, вставая с места. – Кем?

– Королевской стражей!

– Ого! Как видно, будет драка, – сказал де Муи, вытаскивая из-за пояса пистолеты.

– Какие там пистолеты, какая драка! Что вы сделаете против пятидесяти человек?! – возразил Ла Моль.

– Он прав, – сказал король Наваррский, – если бы нашелся путь к отступлению…

– Есть, – ответил Ла Моль, – я уже раз им пользовался; и если ваше величество желаете последовать за мной…

– А де Муи?

– И де Муи может пойти с нами; но только поторопитесь оба.

На лестнице раздались шаги.

– Поздно, – сказал Генрих.

– Я готов ответить за жизнь короля, лишь бы их кто-нибудь задержал минут на пять! – воскликнул Ла Моль.

– Тогда вы, месье, отвечайте за него, – сказал де Муи, – а я берусь их задержать. Идите, сир, идите!

– А как же ты?

– Не беспокойтесь, сир! Идите!

И де Муи быстро спрятал тарелку, салфетку и стакан короля, чтобы подумали, будто он ужинал один.

– Идемте, сир, идемте, – говорил Ла Моль, хватая короля за руку и увлекая его к лестнице.

– Де Муи! Мой храбрый де Муи, – сказал король Наваррский, протягивая руку молодому человеку.

Де Муи поцеловал руку Генриха, вытолкнул его из комнаты и запер за ним дверь на задвижку.

– Да, да, понимаю, – говорил Генрих, – он отдаст себя им в руки, а мы спасемся… Но какой черт нас выдал?

– Идемте, сир, идемте! Они уже на лестнице!

Действительно, свет факелов пополз вверх по узкой лестнице, и снизу донеслось бряцание шпаг.

– Быстрей, сир, быстрей! – сказал Ла Моль.

Он вел короля в полной темноте, поднялся с ним на два этажа выше, распахнул дверь в какую-то комнату, запер дверь на задвижку и отворил окно.

– Ваше величество не очень боится путешествия по крышам? – спросил он.

– Я-то? Охотник за сернами? Да что вы! – ответил Генрих.

– Тогда идите за мной; дорогу я знаю и буду вам проводником.

– Ступайте, – сказал Генрих, – я за вами.

Ла Моль первым перелез через подоконник и пошел вдоль широкого закрая крыши, служившего водосточным желобом, в конце которого две сходящиеся крыши образовали как бы ущелье; в это ущелье выходил какой-то чулан в чужом необитаемом чердаке.

– Сир, здесь вы у пристани, – сказал Ла Моль.

– Ага! Тем лучше, – ответил Генрих и вытер бледный, покрытый капельками пота лоб.

– Теперь все пойдет как по маслу, – сказал Ла Моль. – К чердаку ведет лестница, внизу она выходит в сени, а из сеней ход на улицу. Я проделал, сир, весь этот путь ночью, которая была пострашнее этой.

– Тогда вперед! – сказал Генрих.

Ла Моль первым проник в настежь раскрытое чердачное окно, дошел до двери, только притворенной, открыл ее, очутился на верхней ступеньке витой лестницы и, сунув в руку королю Наваррскому веревку, служившую поручнями, сказал:

– Спускайтесь, сир.

На середине Генрих остановился у окошка, выходившего во двор гостиницы «Путеводная звезда». Видно было, как в доме напротив бегали по лестнице солдаты – одни со шпагами в руках, другие – с факелами. Вдруг в одной их кучке король Наваррский увидел де Муи. Он отдал свою шпагу и мирно сходил с лестницы.

– Бедный юноша, – сказал Генрих, – преданная и честная душа.

– Заметьте, ваше величество, – сказал Ла Моль, – он совершенно спокоен, честное слово; смотрите, он даже смеется. А де Муи, как вам известно, смеется редко: наверняка он придумал какой-то выход.

– А этот молодой человек, который был с вами?

– Месье Коконнас? – спросил Ла Моль.

– Да, месье Коконнас, что с ним?

– О, за него, сир, я не беспокоюсь. Увидав солдат, он мне сказал только одну фразу: «Давай рискнем!» – «Головой?» – спросил я. «А ты сумеешь спастись?» – «Надеюсь». – «И я тоже!» – ответил он. Клянусь вам, сир, что он спасется. Если Коконнаса когда-нибудь и схватят, то только потому, что это будет нужно ему самому – ручаюсь вам!

– В таком случае все хорошо; постараемся добраться до Лувра.

– Боже мой, да это совсем просто, сир: закутаемся в плащи и выйдем на улицу; она полна народу, сбежавшегося на шум, и нас примут за любопытных горожан.

В самом деле, дверь оказалась отпертой, и единственное, что мешало Генриху и Ла Молю выйти, – это толпа народа, загромоздившего всю улицу.

Тем не менее им удалось протиснуться в переулок Д’Аверон; но, попав оттуда на улицу Де-Пули, они увидели, что через площадь Сен-Жермен-Л’Озеруа шел де Муи, окруженный конвоем под предводительством командира охраны де Нансе.