Таким образом, беглецы более всего должны были остерегаться старого привратника, который жил в подвальном этаже направо от сеней. Химена надеялась, что ей удастся пройти со своим спутником через полуоткрытые створчатые двери, не вызвав появления привратника, который, против обыкновения, не стоял у входа. Проходя мимо дверей Переза, Химена торопливо попросила короля замолчать и отвернуться от нее. Но Франциск под влиянием страсти, возбужденной близким присутствием Химены, думал только о своем любовном объяснении и в этом смысле понял приказание дамы своего сердца. Поэтому он еще ближе наклонился к ней и еще больше возвысил голос, умоляя ее не быть такой жестокосердой.

– Ради Бога, молчите! Перез сидит на лестнице, он знает ваше и лицо и голос.

– Кто такой Перез?

Привратник, услыхав свое имя, поднял голову, между тем как до этого момента он спокойно дремал сидя на лестнице. Участь беглецов висела на волоске; теперь все зависело от того, чтобы снова усыпить бдительность привратника и помешать ему встать с места. Химена ускорила шаг и, подойдя к противоположной двери, хотела открыть ее. Но дверь была слишком тяжела для ее слабой руки; король бросился помогать ей и по своей обычной живости не мог сделать это без разговоров, которые были крайне опасны в эту минуту. Привратник, услыхав имя Химены, решил, что он должен встать и помочь господам, но король предупредил его и, быстро отворив дверь, прошел через нее с Хименой и Маро. Вслед за ними вышли Монморанси и Маргарита, прежде чем привратник поднялся со своего места. Но Брион, взволнованный присутствием любимой женщины, шел медленнее, нежели следовало, и, стараясь успокоить Франциску, подошел в тот момент, когда Перез, страдая ревматизмом, почувствовал холод и направился к двери, чтобы затворить ее. Брион, который жил в замке и был хорошо знаком всей прислуге, остановился в нерешимости, так как свет фонаря, висевшего у входа, осветил бы его лицо и привратник, узнав его, вероятно, поднял бы такой шум, что ближайший караул мог не пропустить остальных беглецов. Но, к счастью, Бюде, который шел в нескольких шагах от Бриона, поспешил вывести его из затруднительного положения и, подозвав к себе привратника, сообщил ему, что он принадлежит к свите герцогини Маргариты и просит пропустить его. Этим он отвлек внимание Переза и дал возможность Бриону незаметно проскользнуть в дверь с Франциской.

Согласно принятому плану бегства, никто из участвующих в нем не был обязан поджидать своих спутников и мог действовать самостоятельно. Те, которые прибыли бы раньше других на место, где были приготовлены лошади, должны были продолжать путь, не теряя ни минуты. Вследствие этого распоряжения, когда Брион и Франциска замешкались в сенях у первых ворот, король, Химена и Маро были уже на дальнем конце внутреннего двора, устроенного наподобие цирка и окруженного с обеих сторон полукруглыми флигелями, примыкавшими к замку. Этот двор назывался бычачьим, так как он служил для боя быков, который герцог устраивал по временам для своих друзей и знакомых. В нижних этажах обоих флигелей жила прислуга; верхние были заняты галереями до того места, где было оставлено небольшое, шагов в тридцать, пространство для ворот; направо и налево от них тянулись узкие одноэтажные домики, которые были теперь переполнены караульными, и здесь день и ночь сидели на пороге два сторожа. Эти Домики плохо гармонировали с остальным строением и очевидно были построены в позднейшее время. Помимо сторожей караульные были расставлены у каждого окна; укрыться от стольких глаз не было никакой возможности, и вся задача беглецов состояла в том, чтобы не возбудить против себя подозрения.

Выходом из бычачьего двора служили высокие решетчатые ворота художественной работы, над которыми возвышалась красивая арка в мавританском вкусе; концы ее упирались на столбы из темного мрамора, украшенные гербами дома Инфантадо. Ворота эти, в двадцать шагов шириной, служили для въезда и выезда экипажей и верховых. По обеим сторонам были такие же решетчатые железные калитки, как и ворота, но без арок, предназначенные для пешеходов. Всякий, кто входил в замок, должен был звонить у правой калитки; все выходившие из замка звонили со двора у левой калитки.

Химена, хорошо знавшая этот обычай, направилась со своими спутниками к левой калитке и пригласила короля остаться с ней в тени арки, пока Маро предъявит сторожам пропускной лист, полученный им в качестве французского посланника. Когда они подошли к решетчатой калитке, через которую виден был последний, так называемый главный двор, Химена с беспокойством заметила какой-то необыкновенный свет, мерцавший вдали. Тем же светом освещена была неуклюжая башня с двойными воротами, служившая выходом с этого последнего двора.

– Вы видите это освещение? – сказала с испугом Химена, прерывая короля, который неутомимо преследовал ее своим ухаживаньем. – Я никогда не видала здесь ничего подобного и считаю это дурным знаком. Вряд ли нам удастся убежать отсюда!

Но король не привык бросать начатого дела, не окончив его, и ответил с живостью, что теперь уже поздно отступать и он надеется, что прекрасная испанка принесет ему счастье.

Маро взялся за звонок, но Химена торопливо остановила его и, указав на сторожевой дом, сказала ему вполголоса, что лучше позвать сторожа и попросить его отворить калитку, так как звон колокольчика может обратить на них общее внимание. Но эта предосторожность оказалась напрасной. У открытых окон стояли вооруженные люди и внимательно разглядывали их. Между тем Маро не возвращался, что еще больше увеличило беспокойство Химены. Наконец он вышел в сопровождении сторожа.

– Отворите же калитку! – сказал с нетерпением Маро, обращаясь к сторожу.

– Четверть часа тому назад, – ответил сторож, – отдан строжайший приказ, что всякий, кто пожелает выйти из замка, должен прежде явится к кастеляну. Он живет на главном дворе, подождите немного, сеньор, я прикажу проводить вас.

– Пустите, – шепнула Химена королю.

– Ни за что!

– Ради Бога, не задерживайте меня, если сторож не пропустит нас, то я пойду к кастеляну, а вы оставайтесь здесь; он знает вас…

С этими словами Химена, вырвав свою руку от короля, подошла к сторожу и спросила его:

– Разве ты не узнаешь меня? Я дочь герцога! Эти господа – мои гости. Надеюсь, я не имею никакой надобности являться к кастеляну!

Сторож поклонился и ответил, что тотчас откроет калитку.

Король воспользовался этим моментом, чтобы подать руку Химене.

– Идите с правой стороны! – сказала она шепотом. – Надвиньте шляпу на лицо, вас могут узнать…

– Значит, эти господа были у вас в гостях? – спросил сторож, отступая в сторону, чтобы пропустить Химену и ее спутников через отворенную калитку.