Долго пришлось им петлять по дорогам, в том числе и по лесным, проселочным, пока, наконец, они не выкатились на Ярославское шоссе, и здесь Катя скоро сориентировалась, на каком километре они находятся и как им добираться до дачи. Уже в самом поселке, огибая недавно построенный храм и выезжая на плотину, они увидели впереди себя кавалькаду машин: три черных иностранных лимузина и одну большую, в прошлом занятую под какую-то армейскую мастерскую. Эта машина уже стояла здесь в поселке, и в ней жили бойцы охраны; и Катя решила, что и в этой новой команде будет присутствовать Старрок. Это его машина, и Катя ее узнала.

У храма остановилась и попросила Олега выйти и в случае какой свары, стрельбы затеряться в домах и скрыться.

На плотине кавалькада остановилась. Из головного лимузина вышли два генерала: Старрок и Муха. Увидели машину Катерины, ждали. И когда она подъехала, раскрыли дверцы: полковник и Нукзар повалились им на руки.

— Ты их убила? — вскричал Старрок.

— Нет, они спят.

— Но где Каратаев?

— Он испарился. И может появиться только на мой зов.

Тем временем Олег спрятался за углом церкви. Он действительно смотрел только на Катерину и ждал ее сигнала. Но она медлила. Обратилась к Мухе:

— Кто сыграл с нами злую шутку? И я и Каратаев, вот так же, как они,— кивнула она на бесчувственных пассажиров машины,— валялись где-то пять часов. Они затихли на такое же время. Так что решайте: что с ними делать? А Каратаева я вам не дам до тех пор, пока не выясню, кому вы служите.

Г енерал Муха отвел ее в сторону, заговорил тихо, так, чтобы Старрок не слышал:

— Вчера были произведены аресты, взяты под стражу сто пятьдесят человек, все воинство Автандила. Старрока тоже могли арестовать, но он выказал большое рвение в раскрытии всех подельников Автандила. Старрок целый год выслеживал банду полковника Маманашвили, брал их на заметку, и теперь данные его разведки пригодились нам при арестах.

Они пошли по берегу пруда и удалились настолько, что Старрок не мог слышать их разговора. Катя понимала, как переживает генерал такое к нему недоверие, но делать было нечего, Старрок беседовал с кем-то из офицеров охраны.

— Наш генерал,— говорила Катя,— нос держит по ветру. Сегодня он с нами, а завтра отпустят Автандила, как отпустили на третий день после ареста Гусинского, и мы с Каратаевым снова окажемся между двух огней. Меня же они устранят физически, чтобы не путалась под ногами.

— Екатерина Михайловна! Поверьте мне на слово: я нахожусь в положении, схожем с вашим. Но таковы обстоятельства; мы их изменить не можем. Мне приказали найти вас с Каратаевым и затем обеспечить охрану. Выше той инстанции, которая взяла под опеку Олега, ничего нет; нам с вами придется покориться. Одно вам могу обещать: я вас не подведу и буду с вами до последнего вздоха. Одно утешает: Олег нужен всем живой и невредимый, а вас рассматривают как самое дорогое для него существо. Он заявил об этом своим друзьям с радиозавода, а они сказали мне. И потому мое ведомство перевело вас из милицейской системы в нашу систему и присвоило звание подполковника. Пожалуй, вы будете самым молодым подполковником в мире. С чем я вас и поздравляю. Старрок же остается в милиции, но самая высшая инстанция требует, чтобы и он был рядом с вами. Старрок — это сила, которая пока царит над всем, даже над президентом. Но сила эта ничего так не любит, как деньги. А деньги в руках Олега, и, как я надеюсь, долго еще он будет держать их на поводке. Так что давайте успокоимся и отдадимся на милость Божью.

Катя была человеком решительным и тоже верила: от судьбы никуда не уйдешь. Она повернулась к генералу, воскликнула:

— Давайте дружить! — и по-мужски пожала ему руку.— А что будем делать с теми?..— кивнула она в сторону машины.

— Проспятся, и мы их арестуем.

Катя вышла на пригорок, стала махать руками Олегу. И тот появился из-за укрытия, весело и бодро зашагал к Катерине.

Автандила и Нукзара поместили в фургоне на колесах, оборудованном для бойцов охраны, и приставили к ним часовых. Г енерал Муха, обращаясь к Олегу и Кате, сказал:

— А теперь мы вам покажем особняк, приобретенный на имя Каратаева. Нам было бы удобно, если бы вы там поселились на постоянное жительство.

Генерал говорил так, будто Олег и Катерина были мужем и женой или, по крайней мере, женихом и невестой.

Подъехали к тому особняку, который был почти напротив дачи Петра Трофимыча. Катя спросила у Старрока:

— А хозяин? Вы его не арестовали?

— Пока нет, но пройдет немного времени, особняк прикипит к Олегу Г авриловичу, и мы этим жуликом займемся.

Особняк был полностью обставлен мебелью, отапливался газом и был хорошо приспособлен для проживания многочисленной семьи. Олег осматривал комнаты первого этажа и обращался к Екатерине:

— Выбирайте себе комнаты — для вас и ваших близких. Без вас я жить здесь не буду и нигде без вас жить не буду.

Говорил он это так, чтобы слышали и генералы.

Катя согласно кивала головой, улыбалась,— она привыкла к вечным шуточкам Олега, но сейчас понимала, что Олег не шутит, и ей это сознание грело сердце; она уж для себя решила, что Олег подарен ей судьбой, она примет его предложение, вот только когда он сделает это предложение, и сделает ли его вообще — она не знала. В душе копошился и червячок сомнений: вдруг как все его прежние разговоры тоже не более как шуточки?.. Однако, чем дольше она с ним общалась, тем больше было доказательств серьезности его намерений. Он был с ней робок, предупредителен, не позволял себе и малейшей фамильярности, которую нередко она замечала в поведении мужчин.