Во французских провинциях преобладали другие настроения. Бретань безоговорочно выступала за Артура. Другие северные графства выказывали заметное единение друг с другом и с французским королевством.

Франция становилась такой силой, с которой нельзя было не считаться. Алиенора видела, что у ее сыновей нет возможности присоединить французское королевство испытанным путем женитьбы. Но повелительницей французов может стать женщина из ее семьи — для этого ей только необходимо быть похожей на нес, Алиенору.

У Элеоноры, дочери Алиеноры и Генриха, выданной за Альфонса УШ Кастильского, было четыре дочери. Одна из них по заключенному ранее договору должна была стать су-иругой наследника Франции, принца Людовика. Старая королева покинула свои покои в Фоптевро и отправилась за Пиренеи. Иногда в носилках, но чаще верхом эта изумительная женщина ехала через свои наследственные земли, сеньором которых она всегда оставалась. Ес путешествие великолепно описал Л. Фейхтвангер в «Испанской балладе».

Он только не рассказал, что в это время в Южной Франции разгоралась вражда двух могущественных родов: Лу-зипьяпов и Тайферов. Предметом ссоры являлось богатое графство Марш. Избегая встреч с вооруженными отрядами и шайками мародеров, среди войны и крови кортеж старой дамы неуклонно двигался в Кастилию. Но избежать встречи со своим дальним родствешгаком графом Лузиньяном королева не смогла. В будущем результаты этой встречи станут источником многих бедствий и бесконечных распрей. Пока же о последствиях никто не думал. Вскоре Алиенора вернулась со своей внучкой, принцессой Бланкой, шторой суждено было стать одной из величайших французских королев.

Алиепора Аквитанская не присутствовала ни при знакомстве внучки с сс новыми родственниками, ни при венчании — она спешила в свою любимую обитель Фонтевро.

Однако перед тем, как отойти от активной жизни, она совершила дипломатический акт, свидетельствующий о ее тонкой политической расчетливости и даре предвидения. Она явилась к сюзерену Аквитании королю Филиппу Августу, чтобы принести вассальную клятву верности за свои земли. Тем самым герцогиня подтверждала личное право на владение Аквитанией и предотвращала возможность отпять ее у своего последнего сына. Французский король, которого она до того времени не видела, не был ей чужим: он приходился кровным братом двум ее старшим дочерям. Большой законник, Филипп Французский без формального предлога теперь нс мог носягауть па земли верного вассала. Поступок матери в должпой мере оце1шл Джон (теперь — король Иоанн), объявив себя навечно сс верным слугой и защитником. Старая королева снова удалилась в Фонтевро, надеясь, что сс политическая миссия в этой жизни закончена. С кротостью и покорпостыо, далекая от житейских забот и человеческих страстей, она собиралась дожидаться в монастыре смирешюй кончины.

На авансцену истории выходили другие героини.

ИЗАБЕЛЛА АНГУЛ ЕМСКАЯ

Эту женщину и просвещенные современники, и особенно потомки называли Средневековой, или Новой, Еленой. Но Елена Спартанская была далека от всех политических интересов и погубила Трою, сама о том не ведая. А наша героиня с необыкновенной судьбой проявляла незаурядную политическую активность и дерзала влиять на судьбы обоих королевств, Англии и Франции, к жизни которых была причастна в значительной степени. В литературе, особенно франкоязычной, се принято представлять сварливой, неумной и какой-то вульгарной. На самом деле она являлась одной из самых знатных дам своей эпохи, приходилась правнучкой Людовику VI и звалась графиней Изабеллой Ангулемской.

Но прежде чем говорить об Изабелле, Новой Елене, следует поподробнее остановиться на ее «Парисе» — короле Иоанне.

Его историческое прозвище — Безземельный — возникло не оттого, что он потерял свои континентальные владения, хотя даже некоторые историки объясняют его именно так. Называть Безземельным его было принято потому, что отец не оставил ему земель, за исключением графства Мор-тен на границе Нормандии и Бретани. Его так и титуловали: граф Мортсн. Однако прозвище, данное в юности, оказалось пророческим.

Самый младший из «чертова семени», принц Джон вырос избаловаш!Ым ребенком, щеголем, который всегда предпочитал роскошь королевского двора военному ремеслу. Он находился между непредсказуемым отцом и властной матерью. Джону исполнилось восемь лет, когда Алиенора была заключена в застенок и король постарался елико возможно пресечь контакты матери и сыновей. Так что заново познакомились королева и принц только после ее освобождения, когда ему уже было двадцать четыре года. И то, что она увидела, ей нс поправилось. Алиенора любила мужчин высоких, красивых, хорошо сложенных — такими были се старшие сыновья. Настоящим оскорблением ее материнских чувств оказался последыш: малорослый, темноволосый, с лицом, на котором недоброжелатели могли обнаружить даже признаки вырождения.

Но хуже невзрачной внешности оказалась неуловимая переменчивая сущность принца.

У него нс было ни творческой энергии Генриха II, ни блестящих качеств Ричарда I, он походил на них только пороками. Безжалостность закаленного воина сочеталась в нем с ловкостью и изощренностью искушенного политика. Характер у него сложился изломанный и непонятный. Происхождение из древнего рода способных, но неуравновешенных графов Анжуйских, казалось, объясняло его демоническую энергию и взрывной дурной нрав.

Отец, потерявший старших сыновей и ненавидимый Ричардом, видел в Джонс своего единственного наследника. Умирая от рака, он получил последний удар: ему показали список заговорщиков, готовящих его свержение. Первым в списке стояло имя Джона.

Пти-Дютайи писал об этом короле как о жертве маниакально-депрессивной болезни, которая объясняет, почему его жизнь кажется вечным колебанием между периодами кипучей энергии и мертвящей летаргии. Монахи-хронисты подчеркивали его бессердечие, жадность и похотливость. Все современники единодушно отмечали невероятное вероломство и коварство Иоанна, злопамятность и зависть к другим людям.