В-третьих, — естественная усталость от Мировой войны. Ниже мы увидим, как многие лихие вояки из рядовых, георгиевские кавалеры при первой возможности дружно полезли в станичные коменданты, в милицию и т.д.

Что касается деловых качеств высшего командного состава Донской армии, они были достаточно высоки. Соперники-«добровольцы», боровшиеся за влияние на рядовое казачество, пытались распространить мнение, «что казачьи низы способны и доблестны, а верхи бездарны и невежественны» (впрочем, это относилось к кубанцам). Даже верховный вождь «добровольцев» М.В. Алексеев говорил, что у казаков «некоторые сотенные командиры были на своих местах, но выше — сплошные неудачники». В унисон с Алексеевым звучат слова донского офицера И. Плахова: «У нас были хорошие командиры полков (часто из прапорщиков) и очень часто плохие генералы...»671 .

Исключение в глазах «добровольцев» составляли донцы, ушедшие на службу в Добровольческую армию. П.Н. Врангель, неоднозначно относившийся к донским генералам (Мамонтова он терпеть не мог), о тех из них, кто служил у «доброволь-

цев», отзывался очень хорошо: «...выдающийся кавалерийский начальник, кавалер ордена Св. Георгия IV и III степени, генерал Савельев»672, «блестящий кавалерийский начальник, прекрасно разбиравшийся в обстановке, храбрый и решительный...» — о том же Савельеве673. Справедливость требует сказать, что Виктор Захарович Савельев был действительно выдающимся военачальником, заслужившим за время Мировой войны «Георгиевское оружие» и два ордена Святого Георгия. Заслужил он их на посту начальника штаба 1-й Донской дивизии, а затем командира уланского полка.

Впрочем, когда проблема влияния на казаков сгладилась, генерал Слащев, которого трудно обвинить в предвзятости, о казачьих генералах, попавших под его командование, говорил коротко, но в общем доброжелательно: «Калинин и Морозов были очень энергичными офицерами и продуктивными работниками, хотя и с большой хитрецой»674 (сами донцы характеризовали генерала Калинина так: «умный и талантливый... обладая большой и инициативной энергией») 675. Видимо, по своим боевым качествам донские генералы не слишком отличались от прежней Российской армии. Особенностью было то, что среди них преобладали кавалеристы, представители устаревающего, отживающего рода войск, но в то же время — люди, более других ориентированные на маневр и удар, на беспощадное преследование.

Краснов, неустанно и целенаправленно проводивший, как теперь говорят, «кадровую политику», безжалостно и не стесняясь в выражениях «разносил» и отчислял нерадивых и выдвигал проявивших себя начальников. Особо тщательно подбирался командный состав «Молодой армии». Причем перевод в «Молодую армию» происходил с заметным понижением. Так, занять вакантную должность командира бригады 3-й Донской дивизии 12 (25) октября 1918 года было предложено двум генералам — командиру отряда (фактически — дивизии) Тапилину и командующему войсками района (фактически — корпусному командиру) Александрину676 .

В целом была создана целая плеяда талантливых донских генералов. В результате ко второй половине 1918 года во главе войск стали подготовленные, опытные, отмеченные наградами командиры.

На северном направлении одним из отрядов, а затем и войсками Северо-Западного района (до 8 октября 1918 г.) командовал генерал-майор (с 31 июня 1918 года) Захар Акимович Алферов. Значительную часть своей службы он провел обучающим офицером в родной Еланской станице, муштровал молодых казаков. В 1906 году он закончил по 2-му разряду военно-педагогическое отделение Академии Генерального штаба, в 1913 — Петербургские военно-педагогические курсы. Почти всю Мировую войну Алферов прослужил в Ташкентском кадетском корпусе, на фронт попал лишь в 1917 году, временно командовал 24-м Донским полком, но вскоре был послан на Большой Войсковой Круг.

Ясно, что Алферов всю жизнь больше тяготел к административной и педагогической деятельности, чем к военной. Впоследствии он одно время даже возглавлял Донское правительство. Но и в 1918 году, учитывая характеристики и вообще «лихость» его подчиненных (Лиховидов, Фолометов), педагогические дарования, видимо, пригодились Алферову не менее военных. Тем более что рядом с Алферовым в это время был такой знающий, энергичный и решительный офицер Генерального штаба, как Онисим Иванович Савватеев.

Затем на северном направлении Алферова сменил генерал Матвей Матвеевич Иванов (1872—1928), станицы Семикаракор-ской. Прекрасный боевой офицер, закончивший Донской кадетский корпус, Николаевское кавалерийское училище, Николаевскую Академию Генерального штаба (по 2-му разряду), Офицерскую кавалерийскую школу, провоевавший всю Мировую войну командиром батареи и командиром полка (13-го Донского казачьего), кавалер «Георгиевского оружия» и ордена Святого Георгия IV степени.

Во время Гражданской войны он уже участвовал в 1-м Кубанском походе Добровольческой армии, перешел в Донскую, был назначен начальником 3-й Донской дивизии («Молодой армии») и 30 июня 1918 года по статуту произведен в генерал-майоры (с 22 февраля 1917 года).

На северо-восточном направлении действовали войска генерала (с 1918 года) Александра Петровича Фицхелаурова (1878—1928), Новочеркасской станицы, закончившего Донской кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище

(по 1 -му разряду) и выпущенного в 1899 году в Атаманский полк. В составе 6-го Сибирского казачьего полка Фицхелауров участвовал в Русско-японской войне, затем был обучающим офицером в Новочеркасске, в 1912 году командовал сотней малолетков на Бородинском поле, был членом распорядительного комитета военного собрания Донского казачьего войска, председателем правления экономического общества. Современники (И. Калинин) считали, что Фицхелауров — «прекрасный администратор и веселый человек».