Вслед за красногвардейцами была выслана повстанческая разведка во главе с сотником Григорием Чапчиковым, к ней присоединилась полусотня из станицы Ефремовской и другие «желающие». Преследуемых догнали быстро. С ними вели переговоры, которые прерывались стрельбой из-под белого флага. В двух верстах от железной дороги путь красногвардейцам преградил отряд хутора Садков Баклановской станицы во главе с вахмистром Ефремом Поповым. Повстанцев теперь собралось 150 человек. Перемежая переговоры с натиском, они оттеснили красногвардейцев в низину и там порубили. После этого восстание стало распространяться по станицам 1-го и 2-го Донских округов.

В станице Суворовской 24 марта (6 апреля) выбитый из Нижне-Чирской Временный окружной совет 2-го Донского округа (идя навстречу «пожеланиям трудящихся», восставшие параллельно с атаманской властью организовали свою версию «советской») создал Военный совет: Бородаенко, Ананьев, полковник Донское, войсковой старшина Протопопов, ротмистр Никулин. Командующим войсками был избран полковник Морозов, начальником штаба — есаул Посохин. Станичными отрядами командовали: отрядом Суворовской станицы — хорунжий Алимов, Есауловской — есаул Киреев, Нижне-Чирской — есаул Требушенков. Начальником артиллерии повстанцев был подъесаул Ретивое, начальником пулеметной команды — поручик Писаренко, начальником команды связи — подъесаул Сутулое. Штаб — мельница Попова.

Повстанцы Баклановской станицы под командованием полковника Бородина и есаула Андрианова 26 марта (8 апреля) вышли на связь с партизанами полковника Чернушенко.

С повстанцами Суворовской станицы прямого контакта пока не было.

С этого момента борьба для партизан вступила в качественно новую фазу. Теперь они были не одни на Дону. Цель похода была близка к осуществлению. Казаки наконец восстали, и Попов вел им командные кадры — донских казачьих офицеров и юнкеров.

Партизаны к этому времени потеряли 81 человека убитыми и умершими от ран и 211 ранеными, примерно пятую часть первоначальной численности отряда, но пополнились восставшими калмыками и выросли численно примерно вдвое. Теперь они стремились к Дону, к восставшим казачьим станицам.

Бои с преследователями не закончились. 27 и 28 марта (9—10 апреля) партизаны выдержали тяжелый бой, переправляясь почти без всяких средств через Сал у станицы Андреевской. Арьергардные калмыцкие сотни после контратаки перебирались через разлившийся Сал вплавь.

Большевики наседали, сосредоточив, по сведениям партизан, до 6 тысяч человек (из них два конных казачьих полка). При желании они могли раздавить партизанский арьергард, но особо в бой не рвались. Среди мобилизованных красных казаков офицеры вели агитацию, «что кадеты бегут, и воевать не надо»264.

После того как последние партизаны вплавь переправились через Сал, «красные отошли в Эркетинскую и... исчезли»265 . Астраханские и ставропольские красногвардейцы, видимо, не хотели идти в глубь Донской области. А Голубова в этот период в Сальских степях не было — видя и зная, что власть большевиков на Дону зашаталась, он предпочитал быть в Новочеркасске, поближе к «большой политике», а не месить весеннюю грязь по степному бездорожью. «Революционные» казаки, мобилизованные им по дороге в Сальский округ и царицынскими большевиками в самом округе, тоже боевым задором не отличались. Командовавший красными мобилизованными казаками подъесаул Сметанин двинулся параллельно партизанам вниз по левому берегу Сала. В приказе он говорил, что идет отрезать партизан от Дона, но на самом деле «придерживал» свой отряд, давал партизанам время уйти за Дон266 .

29 марта (11 апреля) в хуторе Королеве (15 верст к северу от Андреевской) Попов совещался с полковником Бородиным и есаулом Андриановым, вождями местных повстанцев. Они просили Попова ударить всеми силами на Котельниково, где, по их уверениям, можно было захватить 6 орудий и много другого оружия. Попов же стремился выйти к Дону и переправиться на правый берег267 .

Партизаны вступили в район восстания. Но, вопреки ожиданиям, у казаков еще сильны были антиофицерские настроения. С приближением отряда походного атамана, состоявшего в большинстве из офицеров и юнкеров, среди восставших начались митинги, «дружины таяли не по дням, а по часам»268. К 31 марта (13 апреля) они почти полностью разбрелись. Более того, выйдя к Дону, некоторые партизаны из отряда Попова тоже ушли по своим станицам. Однако походный атаман получил обнадеживающие сведения из других округов. 1 (14) апреля отряд Попова начал переправу через Дон у хутора Кривого в станицу Нижне-Курмоярскую. «Казаки встречали походного атамана и весь отряд с хлебом-солью... — вспоминал партизан-калмык. — Мы были грязные, завшивелые, ведь ни разу не раздевались. Нас нельзя было бы пускать в человеческое жилье»269 .

2(15) апреля был отдан приказ о расформировании «Отряда вольных донских казаков». Его составные части должны были

стать костяком для формирования казачьих войск в других округах, которые, как сообщала разведка, готовы были восстать или уже начали восстание.

Красные, упустив партизан, отошли на станцию Ремонтная, где сразу же начались «торжества, пьянство и самодемобилиза-ция на полевые работы»270 . С востока, таким образом, для партизан угроза была минимальной.

С этого времени центр событий переместился в низовья Дона, где восставшие казаки и офицеры объявили себя «Донской армией».

Вот документ о составе «Отряда вольных донских казаков:»

«Начальник — генерал-майор П.Х. Попов.

Адъютант — полковник Кучеров. Ординарцы — войсковой старшина Н.И. Тарарин, войсковой старшина Розов.

Начальник штаба — полковник В.И. Сидорин.

Помощник начальника штаба и начальник оперативного отделения — есаул Сутулов. Казначей отряда — есаул М.И. Тарарин. Начальник хозяйственной части — есаул Платонов. Начальник службы связи — полковник Кудинов. Начальник разведывательного и контрразведывательного отдела (начальник следственной комиссии) — генерал Жерве.