Никто не описал этого... Но все эти эшелоны проходили мимо станции Кавказской, и нам, жившим в станице Кавказской, многое было известно...»592 — вспоминал полковник Ф.И. Елисеев.

Генерал-майор В. Г. Толстов593 рассказал о возвращении в Россию 1-го Кубанского полка:

«Начало революции застало полк в Кериндском ущелье и на его высотах. Началось сокращение боевого фронта, части дивизии стали отходить в район Керманшаха и Хамадана, а затем полки стали, один за другим, по распоряжению штаба Отдельного Кавказского кавалерийского корпуса, отходить к российской границе и отправляться на Родину.

По этому расписанию 1-й Кубанский полк двинулся в конце февраля 1918 года из Керинда на Хамадан, Казвин, Решт, Энзели, на пароходах по Каспийскому морю до г. Баку, а оттуда по железной дороге на Армавир. Полк шел тремя группами по две сотни каждая. Весь путь проделали довольно благополучно. Первый эшелон — 1-я и 2-я сотни — удачно проскользнул из Армавира в У беженскую, назначенную для демобилизации, а второй и третий, с полковым штабом, достигнув Армавира, были остановлены значительными силами распропагандированных пехотных солдат, которым удалось задержать офицеров. Они были заключены в Армавирскую тюрьму, из них часть успела из этой тюрьмы бежать, часть была освобождена по приговорам станичных сборов, и только подъесаулы Петр Васильевич Кобцев594 и Иван Васильевич Щербаков595 и прапорщик Карагичев596 были порублены и расстреляны на станции Ладожской. Был расстрелян и хорунжий (сотник. — П. С. /К/.) Некрасов Иван Павлович597 и брошен в яму, но ночью пришел в себя. Казаки ладожцы спрятали его...»598

Основную группу офицеров корпуса летом 1918 года, при пересылке из Армавира в Екатеринодар для суда, задержал на станции Ладож-

ской 154-й пехотный Дербентский красный полк. Тогда было расстреляно, зарублено и брошено из вагонов на штыки 68 человек (в основном старших офицеров) во главе с генерал-лейтенантом Э.Ф. Рад-дацем. Вместе с ним погибли: генерал-майор В.В. Перепеловский, полковник А.И. Суржиков599 (1-й Кубанский полк), войсковые старшины Н.Н. Беляевский600, С.И. Доморацкий601 (оба Екатеринославс-кого полка), М. Давыдов602 (2-й Екатеринодарский полк), хорунжие Бычков603, Соболев604. Командир бригады 3-й Кубанской казачьей дивизии полковник А. Блазнов чудом избежал расстрела на станции Ладожской, как и командир 3-го Кубанского полка полковник П. Захаров, бежавший из-под расстрела красных в Армавире, бросившись в реку Кубань.

Войскового старшину К. К. Аверина605, прибывшего в Армавир с эшелоном Екатеринославского полка, вместе со всеми офицерами заключили в тюрьму в конце февраля 1918 года. Ровно за год до этих событий, в марте 1917 года, состоя в должности коменданта Эрзе-рума, Аверин уже приговаривался к смертной казни гарнизонным «революционным» комитетом «за строгое обращение с солдатами». Только отозвание командующим Кавказской армией в свое распоряжение спасло ему жизнь, Тифлисский солдатский совет тогда оправдал войскового старшину. Повезло Аверину и на сей раз: из-за какой-то неразберихи у красных он дотянул в тюрьме до лета, а в июле был освобожден Корниловцами и присоединился к Добровольческой армии606.

«Остальных, думаю, по фамилиям и чинам, не зафиксировано для истории и Войсковым штабом... Горькое явление»607.

*

%

Весной 1917 года на Персидском фронте от каждой воинской части собирались деньги для постройки храма-памятника в городе Казвине русским воинам, павшим в боях в Персии. В приказе по корпусу названы: 1-я Кавказская казачья дивизия, 3-я Кубанская казачья дивизия, Пограничная дивизия, 235-я Симбирская дружина, 561-я Саратовская дружина, 9-й Сибирский казачий полк, 7-й Оренбургский казачий полк и Грузинский конный полк608. Был ли построен памятник, сохранился ли он — Бог весть.

Ко всем погибшим в Персии и при возвращении в Россию можно отнести слова генерала Баратова из его последнего приказа: «До конца моей жизни, в глубине моей души и сердца, будут жить дорогие и ^

светлые образы всех вас, как людей, с которыми волею Божественного Промысла было предопределено мне пройти с честью, успехом и славой и пронести великодержавное имя нашей Великой России по историческому пути Александра Македонского»609.

Личность Баратова

«Я лично теряю друга и испытанного боевого соратника, — писал в 1932 году, узнав о смерти Баратова, генерал от инфантерии Н.Н. Юденич, — много тяжелых часов и часов неописуемого восторга пережили мы вместе... картина проходит за картиной. Сарыкамышские бои... Н.Н. [Баратов], закончив преследование Х-го турецкого корпуса, возвращаясь в Сарыкамыш, заехал ко мне бодрый, полный энергии, делился впечатлениями...

Летом 1915 года турки разбили наш 1-й корпус и подступили к нашим пределам. Я собираю кулак у Даяра, чтобы ударить в бок зарвавшихся турок. Начальником этого кулака я назначил Н.Н. ... задача требовала исключительной быстроты и решительности. Николай Николаевич блестяще выполнил задание — в результате полная победа.

Затем, свыше, решена экспедиция в Персию. Я опять выбрал Николая Николаевича. Великий Князь утвердил мой выбор; вскоре был сформирован 1-й Отдельный Кавказский корпус с Н.Н. во главе...»610

Родословная Николая Николаевича Баратова восходит к мингрельским князьям Микадзе. Картлийская ветвь рода Микадзе дала Грузии нескольких видных церковных деятелей, писателей, каллиграфов. Среди них наиболее известны: Евфимий (1684—1740) — митрополит Тбилисский, прозванный Милостивым; Амвросий (1728—1812) — митрополит Некресский; Иоанн — в 1795 году во время разорительного нашествия Ага-Магомет-Хана на Грузию спасший от пожара икону Сионской Божьей Матери. Последний приходился родным братом Иессею — непосредственному предку Николая Николаевича.