– Аннетье и я жили вместе несколько недель, нет, пожалуй, уже месяца два… Я познакомился с ней на одном из вечеров нашей Лиги. – Он постучал кончиками коротких пальцев по своей широкой груди. – Я, видите ли, боксер. Несколько лет назад едва не стал чемпионом Северной Голландии в среднем весе, а Аннетье давно сходила с ума по боксу. Потому-то ее и пригласили на наш праздник. Мне она сразу очень понравилась, такая милая, веселая, непосредственная! Мой друг познакомил нас, и я назначил ей свидание на следующий день. – Он широко, открыто улыбнулся. – Аннетье согласилась, и назавтра мы встретились с ней в Амстердаме. Мы пошли на дискотеку, потом заглянули в маленькую закусочную, и она рассказала мне всю свою жизнь: у нее была очень тяжелая юность, и ей ничего другого не оставалось, как зарабатывать себе на хлеб проституцией.

Де Кок поднял на него глаза.

– Интересно, как вы отнеслись к такому признанию?

Пауль ван Флодроп сделал неопределенный жест.

– Сначала я был, конечно, огорошен… просто не знал, что сказать. Эта девушка совершенно не походила на проститутку… Но потом я взял себя в руки и спросил: неужели она до конца своих дней собирается вести такую жизнь. Аннетье лукаво так усмехнулась и говорит: «Если не найду себе симпатичного парня…»

– Ты и оказался этим симпатичным парнем? – с улыбкой спросил Де Кок.

– Да. Так она сказала.

– Что было потом?

– Потом она перебралась ко мне, у меня ведь двухкомнатная квартирка в Пюрмеренде, очень славная и уютная. Аннетье она очень понравилась….

– Все было хорошо до того момента, пока она не сказала, что чувствует какую-то вялость и слабость, после чего отправилась к доктору Ван Акену? – спросил инспектор.

– Откуда вы знаете? – удивился спортсмен. Де Кок не ответил.

– Она была апатичной особой?

– Ну нет! – Молодой человек повел широкими плечами. – Скорее наоборот… Аннетье была такая… да иной раз мне было за ней просто не угнаться!

– И тем не менее она отправилась к доктору Ван Акену?

– Да.

– Почему?

Пауль ван Флодроп развел руками.

– Да почем я знаю! – воскликнул он в отчаянии. – Она сказала, что все время чувствует какую-то вялость и усталость но я-то ничем не мог ей помочь. В конце концов это ее тело, не мое…

Де Кок, пропустив это замечание мимо ушей, настойчиво продолжал задавать свои вопросы.

– Что сказал ей доктор Ван Акен?

– Он провел обследование и направил Аннетье в амстердамскую больницу Южного Креста.

– Вы видели это направление?

– Да. «Отделение неврологии» – было написано на том конверте, адресованном доктору Лейстерхейзу.

– Доктору Лейстерхейзу?

– Да. Я с трудом разобрал каракули доктора Ван Акена, там стояло не то Нестерхейзен, не то Лейстерхейз. Вы же знаете, как пишут эти врачи!

– В направлении был указан диагноз?

– Я не открывал конверт.

Де Кок задумчиво поводил мизинцем по переносице.

– А почему вы не поехали с Аннетье в амстердамскую больницу?

Молодой человек грустно усмехнулся.

– Она предпочла пригласить с собой Бертуса из Утрехта, – с горечью произнес он. – Аннетье доверяла этому старому грязному негодяю больше, чем мне.

– И с того дня вы ее не видели?

– Нет.

– Имеются ли у вас какие-нибудь предположения насчет того, где она сейчас может быть?

Пауль ван Флодроп плотно сжал губы.

– Либо на небе, либо в аду…

– То есть?

– Она умерла…

Де Кок вскочил со стула, не говоря ни слова, прошел мимо Пауля и зашагал взад-вперед по комнате: он всегда так делал, когда ему надо было выиграть время и что-то обдумать.

Этот Пауль ван Флодроп, размышлял инспектор, может представлять определенный интерес для расследования. Вполне возможно, он является соединительным звеном в цепи событий. Лучше пока не задавать ему лишних вопросов, чтобы не вызывать необдуманных ответов – это только внесет массу неясностей и окончательно запутает дело.

– Умерла, говоришь? – Он повернулся к Паулю ван Флодропу.

– Да. Я уверен! – твердо сказал молодой человек. Де Кок с любопытством посмотрел на него.

– А на чем основана ваша уверенность? Пауль ван Флодроп решительно шагнул вперед.

– Я точно знаю, что она убита. Де Кок наморщил лоб.

– Может быть, вы знаете и того, кто убил ее? Пауль ван Флодроп выпрямился и выпятил подбородок.

– Бертус из Утрехта!

Де Кок заговорил не сразу. Странно, что это обвинение ничуть его не поразило, он словно ожидал чего-то подобного. Инспектор потер кончиками пальцев лоб и махнул рукой.

– А вы знаете, мой молодой коллега Фледдер и я, – вкрадчиво проговорил он, – накануне вечером беседовали с этим Бертусом из Утрехта?