Так уж случилось, что имена большинства героев этой книги с началом 20-х годов XX столетия оказались «за бортом» исторических, художественных и научных публикаций. Славные фамилии кавказских воителей, честно отдававших жизнь служению родному Отечеству, были известны лишь узкому кругу специалистов. И были почти не доступны познанию массовой читательской аудитории.

Причин здесь видится немало. В не столь отдаленном времени одних снисходительно объявляли царедворцами только по той причине, что всероссийские государи императоры им доверяли, другим приклеивали ярлык ретроградов за то, что на Сенатской площади Санкт- Петербурга в 1825 году они не изменили данной ими присяге и не присоединились к заговорщикам-декабристам.

Еще больше «подкузьмили» памяти о прославленных полководцах так называемые революционные потрясения в Европе и борьба «свободолюбивых» горцев против Российской империи.

Некоторые из них командовали в походах царских армий против революционных войск Польши (Царства Польского) и Венгрии или участвовали в долгой борьбе с Шамилем, по сути дела создававшим внутри Российской империи теократическое государство-имамат с сомнительными нравственными устоями.

Можно с разных позиций подходить к оценке исторической справедливости той или иной войны на Кавказе, применению вооруженной силы в локальном конфликте. Оценивать как с той, так и с другой стороны. Но можно не сомневаться, что стратегически Россия вела совершенно правильную и справедливую политику. Не раздвинь мы пределы государства на юге до Карса и Аракса, турки и персы наверняка довершили бы порабощение христианских кавказских народов и до сих пор стояли бы у нашего «подбрюшия» — у Азова, Кубани и Терека, если не севернее.

Наш рассказ пойдет о полководцах кавказских войн России. На поле брани доминирует поступок: будь то целой армии или ее полководца. Это особая человеческая ценность. И невозможно вымарать самоотверженность и мужество, героизм и стойкость, полководческий дар и великодушие в экстремальных условиях войны не на жизнь, а на смерть.

Кто же они, полководцы кавказских войн государства Российского, чьи славные, но во многом забытые подвиги вобрала в себя бранная слава русской армии?

Руководитель Персидского похода генерал-аншеф граф Валериан Александрович Зубов являлся родным братом последнего фаворита Екатерины II Великой — князя Платона Александровича Зубова. В.А. Зубов тоже являлся любимцем императрицы-воительницы, в чье правление Российское государство вело почти беспрерывные войны. Генерал-инвалид, он возглавил успешно начатый военный поход на юг Кавказского побережья Каспийского моря, чтобы в первую очередь обезопасить православную Грузию от новых персидских вторжений. Зубовский Персидский поход неожиданно прервался по воле воцарившегося Павла I, и только по этой причине он не дал результата.

Анапа, крупнейшая турецкая крепость на Черноморском побережье Кавказа, стала звездой первой величины в полководческой биографии генерал-фельдмаршала Ивана Васильевича Гудови-ча, познавшего в полной мере и взлеты, и неудачи в своей долгой воинской жизни. На то она и война, чтобы давать уроки всем, включая командующих многочисленными войсками. Однако одно то, что именно Гудовичем была надежно установлена государственная граница на Кубанской линии, дает ему право на достойное место в отечественной, и не только военной, истории.

Одной из самых сложных для понимания фигур в военной и политической истории старой России был и остается Алексей Петрович Ермолов. Человек, имевший два высших воинских звания — генерала от артиллерии и генерала от инфантерии. С его именем связано начало Кавказской войны 1817—1864 годов, усмирения Чечни, Горного Дагестана и Черкесии. Те события почти двухвековой давности по сей день волнуют и исследователей, и массового читателя. Так уж случилось в российской истории, что полководец Ермолов, герой Отечественной войны 1812 года, навечно связал свою биографию с Кавказом, с той крепостью, которую он решил взять штурмом.

Генерал-фельдмаршалу Ивану Федоровичу Паскевичу некоторые историки почему-то приписывают на войне только одно везение. Но для того, чтобы победить достойного противника, одного везения явно мало. Надо еще и умение, большое полководческое дарование. Им-то он обладал в достаточной мере, пользуясь огромным авторитетом командующего армией и войсками России не у одного Императора. Граф Паскевич-Эриванский, он же князь Варшавский, вполне достоин стоять в первом ряду отечественных полководцев вслед за русским военным гением Суворовым-Рым-никским, великими Голенищевым-Кутузовым-Смоленским и Ру-мянцевым-Задунайским... Однако его польские и венгерские победы «отобрали» заслуженную славу у полководца, служившего Отечеству верно и примерно.

Генерала от кавалерии Ивана Малхазовича Андронникова и генерала от инфантерии Василия Осиповича Бебутова роднит то, что славу себе они добыли, защищая российские границы в Закавказье. Под их командованием русские войска одержали несколько блестящих побед над армиями Османской Порты, не дав туркам вторгнуться ни в Грузию, ни в Восточную Армению, ни в Азербайджан. Как говорится, победа победе рознь. Но когда более многочисленный враг в кровопролитной сече останавливается на рубежах Отечества, то цена таких викторий имеет особое звучание. Равно как и полководческий талант людей, стоявших во главе победителей.

Крымскую, или Восточную, войну николаевская Россия проиграла в Крыму, но выиграла на Кавказе. Оставление русскими вой-

iSi.

сками после героической обороны Севастополя и блестящее взятие ими мощной турецкой крепости Карс уравняли чаши весов, на которых взвешивались итоги этой войны. Оттоманская твердыня оказалась полноценной разменной монетой за главную базу русского Черноморского флота. «Конструктором» той большой победы отечественного оружия стал генерал от инфантерии Николай Николаевич Муравьев, вошедший в военную историю с прозванием Карский. Взятие мощнейшей неприятельской крепости стало украшением полководческой биографии человека, познавшего все тяготы войн на Кавказе.