да, отличился среди других. Перед его плотными рядами, окутанными пороховым дымом, конная лава вражеских всадников дважды поворачивала вспять, не сумев подскакать даже на дальность пистолетного выстрела.

Подтянув к себе из-за реки всю артиллерию, дивизия генерал-поручика Племянникова пошла решительной атакой на крутую гору, послужившую русским при переходе через Ларгу превосходным укрытием от огня турецких пушек. Дивизионные войска наступали в строю каре, сметая перед собой любые заслоны. Уже взойдя на вершину горы, на которой пехотные полки развернулись, по неприятелю был открыт сильный ружейный огонь дружными залпами. Высокую эффективность стрельбы показали и быстро развернувшиеся батареи полевой артиллерии.

Успех атаки вверх по горе оказался полный, неприятель с ее вершины после непродолжительного сопротивления просто бежал. Причем пример к бегству подала султанская янычарская пехота, не ставшая обороняться в окопах при появлении первых русских перед ними. Османы бросили на горе не успевший сняться походный лагерь, весь обоз и пушки с немалым боезапасом.

Удар дивизии Племянникова поддержали своей атакой главные силы армии, ведомые вперед генерал-аншефом Румянцевым. Неудержимо идущие вперед пехотные каре с артиллерией в первых рядах смяли правый фланг и центр войска хана Каплан-Гирея. И здесь неприятель бросил все свои походные станы с тысячами шатров, палаток и шалашей, обозы и все, что мешало его поспешному отступлению на юг.

Сражение на реке Ларге, начавшееся в четыре часа утра и продолжавшееся восемь часов, закончилось полной победой русского оружия. Наиболее отличившихся военачальников ждали высокие награды. Высочайшим указом от 27 июля 1770 года бригадир Иван Васильевич Гудович жалуется орденом Святого Георгия сразу 3-го класса, минуя четвертый. Его пехотная бригада удостоилась немалых добрых слов из уст главнокомандующего за рвение нижних чинов и офицеров в сражении и проявленную храбрость...

За битвой на берегах обмелевшей Ларги вскоре последовала другая — на реке Кагул, левом притоке Дуная. Здесь 21 июля в кровопролитной баталии (не в пример сражению при Ларге)

1-я русская действующая армия Румянцева в том же составе — всего 38 тысяч человек, имея лишь на 31 орудие больше, — разгромила главные силы турецкой армии.

Великий визирь Халиль-паша собрал в походных лагерях восточнее селения Вулканешти войск до 150 тысяч человек при 130— 180 (по разным источникам) орудиях. Неприятель имел четырехкратное превосходство в людях! И все же не он, а его бесстрашно атаковали румянцевские войска.

Георгиевскому кавалеру бригадиру Ивану Васильевичу Гудови-чу не пришлось принять участия в самой Катульской битве. Вместе с будущим генерал-фельдмаршалом Григорием Александровичем Потемкиным-Таврическим, а пока еще генерал-майором, он во главе вверенного ему большого воинского отряда прикрывал от крымской конницы армейские тылы. Румянцев тогда поручил пехотному бригадиру задачу не из простых.

Халиль-паша вознамерился лишить русскую армию ее тылов и обозов. Ханское конное войско встало на противоположном берегу реки Кагул, удерживаемое от нападения грозным видом русской пехоты и артиллерийских батарей на прибрежных высотах. Порой вспыхивали жаркие перестрелки и громыхала пушечная пальба со стороны отряда Гудбвича. Крымчаки так и не решились на переправу через реку и налета на охраняемые обозы противника.

Ночью от главнокомандующего пришел приказ подтянуть тылы к наступавшей армии. На рассвете она готовилась атаковать султанское войско. В полной темени, стараясь не шуметь и оставив на прежнем месте непотушенные костры, Потемкин и Гудович скрытно снялись с лагеря и безлунной ночью подошли к главным армейским силам. Ханская конница «проспала» русские обозы. Однако схватиться с крымчаками бригадиру Ивану Гудовичу все же пришлось.

Хан Каплан-Гирей, сильно раздосадованный потерей, казалось бы, верной и богатой добычи, послал с рассветом вслед русским несколько тысяч всадников. Крымчаки надеялись отбить хотя бы хвост армейского обоза и разграбить его. Гудович с тремя эскадронами карабинеров смело отбил в конной схватке первый яростный наскок преследователей. А затем его отряд пушечным огнем развернувшихся орудийных расчетов и вовсе опрокинул конную лаву, обратив ее вспять.

Такие «примерные» действия бригадира заслужили высокую похвалу самого Петра Александровича Румянцева, удостоенного за Кагульскую победу звания генерал-фельдмаршала. Он хвалил Гу-довича за распорядительность и мужество. Из столицы в адрес отличившегося военачальника последовало «высочайшее благоволение». Другой награды за выказанную доблесть не последовало. Следует здесь заметить, что в боевых орденах георгиевскою кавалера обходили еще долго. При дворе Императрицы фамилия Гу-довичей популярностью продолжала не пользоваться.

Вскоре Ивану Васильевичу вверяется пехотная бригада в корпусе генерал-поручика графа Брюса, которого затем сменил генерал-майор Глебов. Корпус целый месяц осаждал крепость Браилов, но ее сильный гарнизон сумел отразить штурм. Русские войска, потеряв больными, ранеными и убитыми около двух тысяч человек, отошли к урочищу Максимены на берегах реки Серет.

ВОЙНА В ВАЛАХИИ И НА ДУНАЕ

В конце октября 1770 года бригадир Иван Гудович назначается командиром особого корпуса. Он отряжается от главных армейских сил в Валахию против султанского сераскира, стоявшего с войсками на позиции вблизи города Бухареста, столицы современной Румынии. Задание считалось ответственным и серьезным по исполнению.

В состав корпуса вошли: два батальона гренадер, Апшеронский пехотный полк, состоявший в малом комплекте, Ахтырский гусарский полк, имевший только 150 человек на лошадях (меньше одного эскадрона), и четыре полка донских казаков. Подчинили бригадиру Ивану Гудовичу и плохо вооруженных волонтеров-ар-наутов полковника Каковинского.

Ускоренными марш-бросками корпус вошел на территорию Валахии. В день на солдата выдавалось три четверти фунта сухарей, которыми питались и офицеры. Перейдя реку Яломицу, Гудович оставил корпусные тылы и больных в крепком монастыре под Бухарестом, дав в прикрытие один донской казачий полк. И пошел в наступление на сераскира.