Появившаяся позади него на пустынной дороге машина оказала иррациональное воздействие на Питера. От нее сердце его бешено заколотилось, горло сдавил страх. А потом к нему пришло ледяное спокойствие и он стал готов ко всему. Он чуть поднажал на газ, и идущая следом машина тоже прибавила скорость, оставаясь примерно в пятидесяти ярдах позади него. Он резко замедлил ход, и машина сзади сделала то же самое, поддерживая между ними прежнее расстояние. Не оставалось никаких сомнений в том, что ее водитель интересовался Питером.

На протяжении примерно мили Питер вел «ягуар» с постоянной скоростью пятьдесят миль час, а потом внезапно выжал из него все, на что тот был способен.

Идущая следом машина продемонстрировала, что у нее имелись возможности идти вровень с мощным двигателем под длинным белым капотом.

У водителя, как догадывался Питер, было даже преимущество. Он знал эту дорогу, а Питер – нет. Он был готов к сложному повороту, опасному перекрестку. Питеру приходилось идти на риск, ориентируясь лишь по полосе света от своих фар.

Потом раздался звук сирены. Питер бросил взгляд в зеркало. На крыше идущей следом машины замигал красный свет. Полиция штата! Охваченный понятной лишь ему паникой, он забылся и превысил скорость. Это принесло почти облегчение.

Он сбавил скорость и притормозил у обочины. Ладони его были влажными.

Полицейская машина обогнала его, а потом затормозила прямо перед ним. Полицейский вылез и направился к Питеру, держа руку на пистолете в кобуре.

Фары Питера отчетливо высветили его. Это был полицейский по имени Мак-Адам, который присутствовал в мотеле «Ор-Хилл». Питер понял, что дело принимает скверный для него оборот.

Худое суровое лицо Мак-Адама проглядывало сквозь боковое стекло.

– Покажите мне вашу лицензию, мистер Стайлс.

– Я знаю, что превысил скорость, – сказал Питер, – но это потому, что я обнаружил за собой хвост. Подвергнуться преследованию в вашем городе – не самая приятная вещь.

– Вы просто притворяйтесь, пока я с вами разговариваю, – неожиданно сказал Мак-Адам.

Питер посмотрел на полицейского, не веря своим ушам. Загорелое молодое лицо было непреклонно.

– Я коп, – сказал Мак-Адам. – Я всегда хотел быть копом. Меня учили на копа. Когда от чего-то смердит, мне это не нравится.

– Похвальные настроения, – одобрил Питер.

– Пожалуйста, достаньте свою лицензию, – резко сказал Мак-Адам. – На тот случай, если кто-то проедет мимо нас, я хочу выглядеть так, как будто я просто препираюсь с вами.

Питер достал из кармана свой бумажник и передал его полицейскому.

– Меня поставили на должность уполномоченного местной полиции в Уинфилде месяцев шесть тому назад, – заговорил Мак-Адам. – Каждый раз, когда случается что-нибудь посерьезнее, чем проказы в канун Дня всех святых, начальство забирает у меня дело. То, что произошло здесь вчера, кладут под сукно. Разбирательство по поводу того, что случилось с вашим другом сегодня вечером, ведется таким же образом. От нас явно ждут, что мы будем брать под козырек перед любым, кто носит значок АИА.

– Вы доложили об этом?

– Я не могу добраться выше офицера, поставленного старшим над этим районом, – сказал Мак-Адам. – Капитан Уоллас – вот кто всем заправляет. Я выполняю его приказы. Вы знаете, в чем они заключались сегодня вечером? Мне было предписано возобновить обычное ночное патрулирование на этом участке шоссе. Вы могли подумать, что я буду расследовать то, что случилось в мотеле, искать кого-то, кто мог подраться с Биллоузом и убить его. Только не я. Я отлавливаю обычных шоферов-лихачей.

– Почему вы мне это рассказываете? – спросил Питер.

– Потому что я знаю, кто вы такой и почему вы здесь, – ответил Мак-Адам. – Я хочу и дальше носить эту униформу и все же не могу, когда меня заставляют участвовать в очковтирательстве. Дайте мне посмотреть на ваши руки.

– Мои руки?

– Костяшками кверху.

Питер вытянул руки перед собой. Мак-Адам посветил на них своим фонариком.

– Даже не распухли. Вы никак не могли разукрасить Пэта Уолша настолько, насколько он сейчас разукрашен, – сказал Мак-Адам. – Он зашел в участок вместе с генералом как раз перед тем, как я отправился на патрулирование. Они сказали: им нужно, чтобы капитан Уоллас знал о происшествии, на тот случай, если вы решите затеять судебную тяжбу против Уолша из-за того, что он вломился в ваш номер. Они все упирали на то, какой вы крепкий орешек. Я чувствовал, что здесь дело нечисто! Алиби-то шито белыми нитками.

– Вы не просто коп, вы хороший коп, – сказал Питер.

– Я твердо знаю, что со мной случится, если я начну копать под Уолша, – сказал Мак-Адам с гневом в голосе.

– Перевод в Ист-Хардуэр, – сказал Питер.

– Или на Аляску – если у них это получится. – Мак-Адам отдал Питеру его бумажник. – Возможно, есть способ связать имя Уолша с мотелем «Ор-Хилл». Он ездит на черном седане – «импала». Может быть, следы от шин.

– А отпечатки пальцев? – предположил Питер.

– Да их начисто смазали при первом же осмотре места происшествия, – сказал Мак-Адам. – Я своим глазам не верил – такая топорная работа. А потом меня услали отгонять зевак. Уолш проходил воинскую службу в Корее, так что его отпечатки пальцев найдутся в картотеке, но их не с чем будет сличить. Ребятки об этом позаботятся. А с вами как было? Они пытались подставить вас с девчонкой?