Швейцар встретил старых знакомых с большой радостью. Даже салют отдал.

С — Опять пришли? Это у нас завсегда так: ежели есть какое-нибудь дело, так ходют и ходют без конца. И приходится, — в один раз с нашим начальством ничего не сделаешь!

И швейцар был прав. Швейцар редко ошибался^ Начальство было с среднем настроении. Не в плохом, но и не в очень хорошем.

33

Мафк Гейзель.—3

— Что скажете?

— Да все то же. Про военный кружок, значит. Второй раз у вас просим, потому что с моделями слабовато получается. Военных знаний хотим.

— Военных? Вы бы так раньше и сказали! Очень даже охотно! Пожалуйста, организуйте военный кружок.

«Ура! У начальства, как видно, тетя выздоровела», — подумали ребята.

—• Но... — продолжало начальство. — Но...

«Ой! — у пионеров екнуло сердце: — с тетей, кажется, опять худо...»

— Но... при одном условии: предварительно вам надо будет официально стать членами Осоавиахима! Во!

Что такое? Почему же ребятам сразу так не сказали? Зачем заставили несколько раз ходить? И неужели военных знаний надо ждать до тех пор, пока не совершится торжественное вручение членских книжек?

— Может быть, если к вам в третий раз притти, опять какую-нибудь оглушительную новость сообщите? Вроде того, что «детям до шестнадцати лет вход в военные кружки воспрещен», или: «для того, чтобы стать членом Осоавиахима, надо сделать в воздухе двойное сальто-мортале и дважды перепрыгнуть через самого себя».

Кто сказал, что в Красногвардейске легко живется >

ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ

Ребята, прикрепленные к некоторым площадкам, жалуются на то, что их скверно кормят, что нет игр, слаба самодеятельность и т. д.

Десять часов утра.

Жарко.

На площадке начинают собираться ребята. Громко здороваются друг с другом. Давно не видались — со вчерашнего вечера. Ребята делятся на группы и расходятся по площадке.

Жара усиливается. .

К баку с кипяченой водой выстраивается очередь. Не в виду того, чта веды в баке нет, вся очередь органя-34 зованным порядком отправляется в тень и рассаживается на скамейках.

Молча сидят пять минут. Полчаса. Вдруг раздается чей-то ленивый голос:

[ — Спеть бы что-нибудь, а?

I — М-да, спеть можно, отчего же.

I— Конечно, почему не спеть?

Молчание. Печет солнце. Мухи садятся на нос. Где-то за забором с шумом и звоном мчится пожарный автомобиль. Стихает.

Ц .— Ну, ребята, споем, что ли?

— Конечно, почему не спеть?

Молчание. Солнце скрывается за набежавшей тучкой. Где-то недалеко играет шарманка. Мухи нахально заползают в рот.

Вдруг пробегает мимо руководитель.

— Ребята, ребята, давайте играть! Играть давайте!

$: — Давайте, — тихо отвечают ребята. — А во что играть? >

' — Ну мало ли во что. Во что-нибудь!

— Новых игр мы не знаем, а старые надоели.

т — Давайте, давайте, — заканчивает руководитель и бежит дальше.

Время идет. Медленно, но верно приближается обеденный час. Кто-то грустно сообщает, что ему есть хочется. Слышно, как с шумом и звоном возвращается пожарный автомобиль. Есть уже хочется и всем остальным ребятам.

Они лениво потягиваются, и опять чей-то загробный голос делает предложение:

— А не-спеть ли нам. ребята?

– — М-да, спеть можно, отчего же...

Молчание.

— Почему нам обедать не дают? — интересуется маленькая пионерка.

— Не привезли еще. Московский поезд опоздал!

— Завтра я уже обязательно из дому захвачу с собой что-нибудь поесть.

— Ну нет, так тебе и разрешили! По правилам, из дому брать с собой не разрешается, потому что мы на

площадке обедаем.

— Как же обедаем, когда еще не привезли?

— Да сказал я тебе, что опоздал ростовский поезд!

— А-а-а... Ну как же, споем, ребята, что ли?

Молчание. Опять печет солнце. Доносятся басистые гудки: это на заводах и фабриках кончается первая смена.

Вдруг опять пробегает мимо руководитель.

— Ребята, ребята, давайте играть! Играть давайте!

— Давайте, — лениво отвечают ребята. — А во что играть?

— Я новую игру придумал, — радостно сообщает руководитель. — Все становятся в круг и берутся за руки. Потом один начинает ловить другого, причем...