На лице принца отразились сомнения.

– Лорд Фитц Чивэл, прошу меня простить за эти слова, но… ты подвергаешь опасности свою жизнь, причем без всякого смысла. Лорду Голдену уже все равно. Шансов, что ты найдешь вход, ничтожно мало. Не говоря уже о его теле. Не думаю, что я поступлю мудро, позволив тебе остаться.

Я проигнорировал его последние слова.

– Существует еще одно соображение. Впереди вас ждет множество трудностей и неприятных проблем. Сейчас совсем не время для того, чтобы лорд Фитц Чивэл восстал из мертвых. Полагаю, будет разумно, если ты встретишься со своей группой Уита и объяснишь им, что они должны молчать обо мне. С Лонгвиком я уже поговорил. Не думаю, что стоит беспокоиться по поводу Риддла. А остальные мертвы.

– Но… островитяне знают, кто ты такой. Они слышали, как мы звали тебя этим именем.

– Оно для них ничего не значит. Они не вспомнят мое настоящее имя, я же не знаю имени Медведя и Орла. Я для них буду сумасшедшим, оставшимся на острове.

Дьютифул в отчаянии развел руки в стороны.

– Мы снова вернулись к тому, что ты остаешься на острове. На сколько? Пока не умрешь с голода? Или пока не поймешь, что твое предприятие не менее бессмысленно, чем было мое?

Я задумался над его словами.

– Дай мне две недели, – попросил я. – Через две недели пришли за мной корабль. Если за это время я не справлюсь, то сдамся и вернусь домой.

– Не нравится мне все это, – проворчал он, и я решил, что он начнет выдвигать новые возражения, однако Дьютифул сказал: – Ладно, две недели. И я не стану ждать от тебя новостей. Так что не пытайся связаться со мной при помощи Скилла, чтобы попросить отсрочки. Через две недели сюда приплывет корабль, чтобы забрать тебя домой. И ты на него сядешь вне зависимости от того, чем все закончится. А теперь давай-ка поспешим, пока они не погрузили все наши вещи на корабли.

Однако оказалось, что он зря боялся. Команды кораблей носили на берег все лишнее, чтобы на них могли поместиться люди. Чейд ворчал и ругал меня за упрямство, но в конце концов ему пришлось сдаться, главным образом потому, что я твердо стоял на своем, а все остальные спешили отправиться в путь, пока не начался отлив.

Я испытал странное чувство, стоя на берегу и глядя на удаляющийся корабль. Позади меня на песке было сложено все, что не поместилось на корабли. У меня оказалось гораздо больше палаток и саней, чем требовалось одному человеку, и вполне достаточный, хотя и не слишком разнообразный запас провизии. Пока корабли не скрылись из виду, я выбрал все, что могло мне пригодиться, и сложил в свой потрепанный заплечный мешок. Я прихватил смену одежды, еду и перья, которые нашел на берегу Других. Лонгвик оставил мне вполне приличный меч – мне кажется, он принадлежал Чарри – и свой собственный кинжал.

Еще я взял палатку и постель Шута, а также его котелки, потому что они принадлежали ему, а также были самыми удобными и легкими. Чейд, к моему удивлению, оставил мне маленький бочонок своей гремучей смеси. Как будто я стану добровольно использовать ее еще раз! У меня до сих пор не до конца восстановился слух. Но уже собираясь отправляться в путь, я все-таки положил в свой заплечный мешок небольшой горшочек с порошком.

Когда спустилась ночь, я развел большой костер. Плавника на берегу было не так чтобы очень много, но костер предназначался для меня одного, и я решил немного себя побаловать. Я ожидал, что на меня снизойдут мир и покой, которые всегда омывали мою душу, когда я оказывался в полном одиночестве. Даже в самые мрачные времена уединение и дикая природа служили мне утешением. Но только не сегодня. Тревожный гул лежащего под водой дракона напоминал о Бледной Женщине. Мне ужасно хотелось сделать что-нибудь, чтобы он смолк, но я понимал, что это не в моих силах. Я сделал себе большой котелок каши и легкомысленно сдобрил ее ячменным сахаром, который оставил мне Дьютифул.

В тот момент, когда я положил в рот первую ложку, я услышал у себя за спиной шаги. Чуть не подавившись, я вскочил на ноги и выхватил меч. В следующее мгновение в круг света вышел Олух, который смущенно улыбался.

– Я есть хочу.

– Что ты здесь делаешь? Ты же должен плыть на корабле в Зилиг.

– Нет. Не хочу больше никаких кораблей. А мне можно поесть?

– Как тебе удалось остаться? Чейд знает? А Дьютифул? Олух, это невозможно! Мне нужно сделать кое-что очень важное. Я не могу сейчас за тобой присматривать.

– Они еще не знают. И я сам могу за собой присматривать, – обиженно проворчал он.

В доказательство того, что он способен сам о себе позаботиться, Олух подошел к куче вещей, сваленных неподалеку, покопался в них и достал миску. Я сидел, глядя в огонь и проклиная судьбу, которая снова перехитрила меня. Олух вернулся к костру и сел на камень напротив меня. Положив себе в миску щедрую порцию каши, он заявил:

– Остаться было совсем легко. Я пошел с Чейдом, с Чейдом для принца. И с принцем, с принцем для Чейда. Они мне поверили и ушли на свои корабли.

– И никто не заметил, что тебя нет? – скептически спросил я.

– Остальным я сказал: «Вы меня не видите, не видите, не видите». Было легко.

И он принялся есть, очень довольный собой. Олух явно гордился своей сообразительностью. Проглотив полную ложку, он вдруг спросил меня:

– А тебе как удалось их обмануть?

– Я никого не обманывал. Мне нужно кое-что здесь сделать, и поэтому я остался. Они вернутся за мной через две недели. – Я обхватил голову руками. – Олух, ты меня ужасно подвел. Я знаю, ты не специально, но все равно это очень плохо. Ну и как мне теперь поступить? Кстати, а как ты собирался отсюда выбираться?