хотя теперь в обществе стала пробиваться надежда, что желаемое всеми умиротворение не за горами, что существующему ненормальному положению скоро наступит конец. Надежда эта — странно сказать! — появилась именно тогда, когда вследствие покушения 5-го февраля учреждена была нарочно для искоренения крамолы особая Верховная Распорядительная Комиссия, начальнику которой предоставлялся выбор всех членов этой комиссии, и когда, следовательно, можно было опасаться еще гораздо больших отягчений, чем те, которые уже пережиты. Как всегда, в случае чрезвычайных полномочий, предоставляемых одному лицу, имя этого лица делает более или менее ясною для всех программу действий, так и в данном случае, раз стало известным, что начальником Верховной Распорядительной Комиссии назначен граф Лорис-Меликов, все успокоились, ибо были убеждены, что в руках этого человека дарованные ему Верховною властию громадные полномочия послужат никак не к отягчению общества, а к его облегчению и умиротворению, а может быть, даже к указанию тех препятствий, которые стоят теперь на пути его правильного развития, что, во всяком случае, эти полномочия будут приложены к делу умно и с несомненною пользою. Такую репутацию в общественном мнении России граф Лорис-Меликов создал себе своею деятельностью на посту временного харьковского генерал-губернатора, где в течение девятимесячного управления краем он сумел так вести дело, что чрезвычайные полномочия его ни для кого не были приметны, а между тем край оставался вполне спокойным, сам же граф пользовался общим всех уважением и любовью. В чем состоит и как приобретается это искусство управлять, если можно так выразиться, не управляя, или, говоря другими словами, не давая никому чувствовать тяжести, уметь даже в смутное время устранять источник смуты и тем сохранять общий мир и довольство, этот секрет известен немногим. Граф Лорис-Меликов, как можно судить по его управлению в Харькове, не относится к любителям сокрушения. В обращении своем к петербургскому обществу, в своем новом звании, в качестве начальника Верховной Распорядительной Комиссии, граф Лорис-Меликов точно так же объявляет, что «на поддержку общества он смотрит как на главную силу, которая может содействовать ему в возобновлении правильного течения государственной жизни». Для этой цели, в указе 12-го февраля ему предоставлено право «призывать в комиссию всех лиц, присутствие коих будет признано им полезным».

Таким образом, программа устанавливаемой указом 12-го февраля в лице графа Лорис-Меликова новой власти для борьбы с крамолою значительно расширяется противу прежних программ подобного рода не только в объеме полномочий, но и в теоретической основе.

Прежде власть для борьбы с крамолою вооружалась только карательными мерами, которые приводились в действие на основании полицейских подозрений и дознаний, или полицейских и военно-судебных следствий. Фикция существовала такая, что крамола коренится в злой воле небольшого кружка лиц, закоренелых в ненависти к современному государству и общественному строю, который через агитацию уловляет в сети незрелые умы, делая их своими орудиями для разных злодеяний. Потому предполагалось, что стоит только уловить крамолу в ее корнях и нитях — и тогда крамоле будет положен конец. Долговременный опыт доказал, однако, что одними караниями ничего достигнуть нельзя, что карания не только не устрашают и не уменьшают числа крамольников, но точно увеличивают их. Вообще под влиянием карательных мер революционное движение приняло характер массового, стихийного, подражательного, в котором не усматривалось ни корней, ни нитей и которое хотя совершалось иногда при посредстве агитации, но где агитация прежде своего появления видимо ожидалась уже. Последнее обстоятельство, естественно, вело к предположению: нет ли в самой жизни, в многоразличных ее сферах, состоящих под разными влияниями, и таких влияний, которые не только облегчали бы агитации действие на незрелые умы, но и самые эти умы предрасполагали к уклонению с законного пути, одним словом, в самом положении вещей нет ли чего-нибудь такого, что подготовляет революционный материал? Мысль о том, что одних карательных мер недостаточно для борьбы со злом, сознана уже давно правительством и оно призывало рке общество к содействию. Но не было сделано указаний, как и в чем должно выразиться это содействие общества, и воззвание к обществу осталось без последствий. Теперь графу Аорис-Меликову предоставлено широкое право пользоваться содействием общества во всех тех случаях, когда он признает это нужны^, и вместе с этим ему дано право распоряжаться не только всеми существующими в России правительственными учреждениями и лицами, насколько то признано будет им нужно для Высочайше возложенной на него задачи, но и непосредственно испрашивать новые Высочайшие повеления и указания в тех, конечно, случаях, когда окажется нужным сделать какие-нибудь перемены в тех или других частях существующего порядка, чтобы поставить его в соответствие с его задачею. Своею же задачею граф Лорис-Меликов ставит, как он объясняет это в своем обращении к петербургскому обществу: не только «восстановить потрясенный порядок», но и «возвратить отечество на путь дальнейшего мирного преуспеяния, указанного благими предначертаниями Августейшего его вождя».

Казалось бы, надобно было только радоваться, что такое большое дело, как распознание наших общественных недугов и уврачевание их, принял на себя такой человек, как граф Лорис-Меликов, который в Харькове доказал свое умение и бороться успешно с крамолой, и понимать данное настроение, и данные нужды и желания общества. Чего же лучше? Между тем, странное дело! некоторым из наших патриотов не нравится именно то, что граф Лорис-Меликов не хочет ограничиться исключительно одними карательными мерами, а хочет вступить в какие-то сношения с обществом и выслушивать его мнение, принимая его к сведению и даже к руководству.

Во главе таких патриотов стоят «Московские ведомости».

Елисеев Г.З. Ънутреннее обозрение // Отечеапвенные записки. 1880. № 3. С. 127-129.

Из венской газеты

«О деятельности графа Лорис-Меликова из Петербурга пишут от 15-го (27) апреля в венскую «Ро1Ш$сЬе Соггезропскпг»: «Не менее благотворна, чем самые мероприятия графа Лорис-Меликова, совершенно не привычная здесь быстрота, с какою они приводятся в исполнение. Едва сделано было высшим правительством распоряжение о смягчении участи молодых людей, которые только по юношеской незрелости и неопытности вошли в столкновение с законом, как уже начальникам всех отраслей управления посланы были положительные предписания применить к делу эту Высочайшую милость немедленно и в самых широких размерах. В течение немногих дней 4300 молодых людей были освобождены от полицейского надзора и более 1900 человек, сосланных в «не столь отдаленные губернии Сибири», отпущены на родину. Основательно, быстро и в полной мере. Этими тремя словами высказывается вся программа действия графа Лорис-Меликова. Он умеет кратчайшими путями осуществлять свои намерения тотчас по Высочайшем их утверждении».

Голос. 1880. 24 апреля.

Из передовых статей «Московских ведомостей»

1880. 14 февраля

«Свершилось то, чего следовало ожидать. Правительство решилось действовать против крамольного заговора, который держит в тревоге всю Россию. Мы уже знаем лицо, облеченное полновластием в деле государственной безопасности. Граф М.Т. Лорис-Меликов ознаменовал себя важными заслугами и в военное, и в мирное время; есть полное основание надеяться, что новое, столь высоко ответственное дело, к которому призывает его доверие Монарха, будет ему по силам. Для дела, к которому он призван, требуется ум обширный, проницательный и гибкий, и энергия характера, не допускающего никаких сделок с совестью, ставящего выше всего исполнение долга, и при доброте и мягкости, чуждого суетным, слишком, к сожалению, обыкновенным у нас, увлечениям нравиться всем, даже противникам и врагам.

Можно иметь полную уверенность в успехе дела, поскольку успех будет зависеть от личных качеств Лорис-Меликова, но многое, к сожалению, будет зависеть и от обстоятельств, среди которых он призван действовать. Встретит ли он вполне искреннее содействие со стороны всех высоких властей, которыми он будет окружен в Петербурге? Не возбудятся ли соперничества, не заговорят ли то там, то тут самолюбие и капризы? Не возникнет ли с разных сторон противодействие, если не явное, то глухое, которое бывает хуже явного? Будем и в этом отношении надеяться, что сильный доверием Монарха, граф Лорис-Меликов сумеет, благодаря своему такту, преодолеть трудности задачи. Всякий честный и благомыслящий человек будет и желать ему успеха, и способствовать по мере сил.

<...> Мы не знаем ни состава, ни программы Верховной комиссии, во главе которой поставлен граф Лорис-Меликов, а потому и воздержимся от всяких суждений касательно ее задачи; но должно надеяться, что она будет только в помощь, и никак не в стеснение личной инициативе, столь существенно необходимой для успешного действия».

, 1880. 19 февраля

«Начальник Верховной Распорядительной Комиссии призывает общество к содействию в борьбе с крамолой <...>

<...> Нельзя желать у всякого содействия, нельзя искать всякого пособничества. От иных пособников да сохранит нас Бог.

...В обществе, не установившемся и переживающем переходную пору, кроме злонамеренных людей бывает много малодушных и неразумных людей, надменных личным знанием, фантазеров и пустословов. Будут ли помощь и действие таких людей полезны правительству? Боже, сохрани нас от самой тяжкой и пагубной изо всех ошибок; всему без испытания верить и всем стараться угодить. Не всякому духу верьте, говорит апостол, но испытуйте дух. Вот великое правило для всякого человека, призываемого к ответственной деятельности. Вот при каких условиях правительство, глава и разум народа, может обращаться к пособию и поддержке разных в обществе людей, претендующих на роль правителей и руководителей <...>».