Программа совещания, разосланная министрам и членам Комитета министров.

На совещании сего 28 апреля министром внутренних дел будут доложены:

1. Переданная Его Императорским Величеством Государем Императором записка об устройстве особых следственных комиссий с центральною во главе, для исследования дел о государственных преступлениях;

2. Записка о предметах ведомства департамента государственной полиции в связи с предположением о некоторых мероприятиях для устройства на прочных основаниях предупредительной полиции.

3. Записка о предметах ведомства департамента;

Соображения о предварительных распоряжениях по пересмотру

некоторых частей Положений о земских и городских учреждениях, в видах урегулирования деятельности сих учреждений;

и 4. Составленная в министерстве внутренних дел, в феврале сего года записка по поводу разновременно поступивших заявлений земских собраний о мерах к устранению расстройства быта крестьян.

Рассуждали много и все вертелось около учреждения конституционного. В<еликий> кн<язь> Владимир в конце выразился, что надо отложить дело. Когда вышли, Набоков заявил новость о манифесте и прочел1. Взрыв негодования. Абаза, выходя из себя, кричал: надо остановить, надо требовать, чтобы Государь взял назад это нарушение контракта, в который он вошел с нами...

Тут Аорис-Меликов остановил его.

Тут Абаза с азартом сказал: Кто писал этот манифест?

Я выступил и сказал: я.

Минута драматическая. Я поспешил уехать.

Любопытно, что после этого многие отворачивались от меня и не подавали руки. Негодовал сильно Набоков2.

Все это происходило на Фонтанке, в кабинете Лорис-Меликова.

Запись происходившего на совещании 28 апреля, сделанная К.П. Победоносцевым на обороте его программы.

ОР РГБ. Ф. К.П. Победоносцева (230), к. 4389, д. 3, л. 1—2. Опубликовано в кн.: К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Т. 1. Полутом 1. С. 51.

1 Манифест 29 апреля 1881 г.

2 О позиции министра юстиции Д.Н. Набокова см. также в письме Александра III К.П. Победоносцеву 30 апреля 1881 г. (док. № 75).

№ 74

ПРОШЕНИЕ ОБ ОТСТАВКЕ

29 апреля 1881 г.

С.-Петербург

«Ваше Императорское Величество.

Давно уже расстроенное здоровье мое, в последнее время, вследствие чрезмерных трудов, стало ухудшаться все более и более.

В 1876 году, находясь на излечении за границею, я ввиду осложнившихся политических отношений и ожидания возможности военных действий, призван был, по личному выбору в Бозе почившего Государя Императора, для сосредоточения на кавказской границе корпуса, действовавшего впоследствии в Азиатской Турции, и с той поры до настоящего времени не прерывал усиленной деятельности в званиях: сперва командующего означенным корпусом, затем, последовательно: временного Астраханского генерал-губернатора для принятия мер против эпидемии на низовьях Волги, вызвавшей повсеместную тревогу; Харьковского генерал-губернатора, главного начальника Верховной распорядительной комиссии и, наконец, министра внутренних дел.

Исполнение всех этих обязанностей, требовавших чрезвычайного напряжения сил, довело ныне здоровье мое до такого состояния, при котором продолжение занятий является невозможным.

Обстоятельства эти вынуждают меня повергнуть к стопам Вашего Императорского Величества всеподданнейшую просьбу мою об увольнении от занимаемой ныне мною должности.

Настоящую просьбу я желал представить лично Вашему Величеству, но по нездоровью лишен, к прискорбию, возможности явиться в Гат-чино.

С чувством глубочайшего благоволения и безграничной преданности

имею счастие быть Вашего Императорского Величества верноподданный слуга

Граф Михаил Аорис-Мехико в».

Письмо М.Т. Лорис-Меликова Александру III // ГА РФ. Ф. М.Т. Лорис-Меликова, оп. 1, д. 143-а. Копия. Опубликовано в: Красный архив. 1921. Кн. 1 (8). С. 130.

№ 75

ОТСТАВКА НАЗРЕЛА 1

«Я получил сегодня утром письмо гр. Лорис-Меликова, в котором он просит об увольнении под видом болезни.

Я ему отвечал и принял его просьбу.

От Абазы ничего не получал, но впрочем, завтра его докладный день, так что может быть, он лично передаст свою просьбу и посмотрю, как с ним быть1. Сегодня утром был у меня Набоков, который вовсе не находит ничего обидного для себя в манифесте и вполне разделяет сущность манифеста2.

Моя мысль назначить на место Лориса — графа Игнатьева, человека, на которого я могу вполне надеяться, а на его место еще подумаю и переговорю с ним же3.