В 91/2 часов гроб был перенесен с парохода на железную баржу, обязательно представленную в распоряжение А.И. Манташева нефтяною фирмою Ротшильда. Гроб был покрыт золотой парчой с гербами покойного графа. Между тем в это время на пристань все продолжали прибывать различные депутации от нефтяного и других обществ. Все они прибыли с венками для возложения на гроб. Тут же находились все офицеры батумского гарнизона. Войска были выстроены вдоль набережной фронтом к морю. По желанию французского экипажа парохода «Менгрелия», все матросы с него были допущены составить почетную стражу при перенесении тела покойного на берег. В 11 часов утра при совершенно тихой и ясной погоде, баржа отчалила от «Мингрелии»...

Как только баржа приблизилась к пристани, навстречу ей выступило армянское духовенство в полном облачении, имея впереди певчих. Духовенство тут же совершило напутственную молитву. В это время войска взяли на караул и музыка заиграла «Коль славен»... От пристани останки графа по пути, устланному лавровыми листьями, были перенесены в церковь. Во время перенесения печальная процессия растянулась на громадное расстояние... Подойдя к церкви, процессия остановилась, и гроб был внесен в нее офицерами, представителями города и депутатами. Тут священником Тер-Степановым была отслужена панихида... Между прочим, в числе встречавших в Батуме останки покойного графа М.Т. находились также и два его бывших сподвижника... генерал-лейтенант С.О. Кишмишев и полковник князь Тарахан-Моуравов.

Кавказ. 1889. 21 января.

№ 89

«КАВКАЗ ИМЕЕТ ПРАВО ГОРДИТЬСЯ ГРАФОМ»

Сегодня весь Тифлис, от мала до велика, участвует в печальной поминальной процессии, чествуя выдающиеся государственные заслуги усопшего графа Михаила Тариеловича Лорис-Меликова. С ис-кренною, глубокою, сердечною скорбью встречаем мы бранные останки героя Ардагана, Карса и победителя Мухтара-паши, так много потрудившегося на гражданском поприще для блага отечества! Он родился в Тифлисе, провел свою молодость на Кавказе, развил свои административные и военные таланты в трудовой и тяжелой школе Кавказской войны, с ее историческими традициями князя Цицианова1, генерала Ермолова и князя Воронцова, при котором усопший граф Михаил Тариелович начал свою блестящую карьеру, которая довела его до высших почестей, достигнутых фактическими заслугами, результатом его необыкновенного ума и энергии, редкого бескорыстия и самоотверженного исполнения долга перед Престолом и Отечеством...

Кавказ имеет право гордиться графом Михаилом Тариеловичем, и печальное торжество, собравшее вокруг его гроба всех разноплеменных обывателей Тифлисца и представителей всех сфер общественной деятельности Закавказья, служит естественным выражением глубокого уважения всей нашей окраины к великим заслугам усопшего перед Престолом и Отечеством.

Кавказ. 1889. 7 февраля.

1 Цицианов Павел Дмитриевич (1754—1806) — князь, главнокомандующий войсками Грузии, астраханский военный губернатор, присоединил к России Имеретию и Мингрелию, завоевал Ганджинское, Карабахское, Шехинское и Ширванское ханства. В начале русско-иранской войны, в 1804—1813 гг., командовал войсками России, занял Шурагельское султанство. Убит при переговорах с бакинским ханом.

№ 90

ЛЕВ ТИХОМИРОВ о конституционном ПРОЕКТЕ ЛОРИС-МЕЛИКОВА

Убеждения графа Лорис-Меликова достаточно известны. При многих талантах, энергии и особенно большой хитрости генерал ничуть не обладал тем государственным умом, который, ставя общественного деятеля в нравственную связь с глубокими родниками исторической жизни, делает его независимым от поверхностных течений мелкой «популярности». В идейном отношении это был средний образованный человек своего времени, либерал и умеренный конституционалист. Такой же мелкий средний либерал А.И. Кошелев, хорошо его знавший, постоянно характеризует его как своего единомышленника...

Граф Лорис-Меликов в своих понятиях о подавлении крамолы так и смотрел, что нужно удовлетворить «голод» скромно просящих «пищи», и тогда число выходящих «на грабеж» уменьшится или даже они совсем исчезнут. Как «либеральный комитет», как все конституционалисты, он смешивал политиканствующую интеллигенцию с населением. Недовольство политиканствующей интеллигенции он отождествлял с недовольством «населения»...

Раз допущена такая подмена, дальнейшее падение самодержавия может быть высчитано с математической точностью. Раз интеллигенция вместо роли служилого класса при Государе захватила бы роль представительства якобы народной воли — дело монархии и народа было бы кончено. Государь может держать в своих руках «служилых» и не допускать их до чрезмерных захватов. Но народ не имеет никаких способов, как мы видим это на примере всей конституционной Европы, держать в своих руках выбранных им представителей и всегда делается игрушкой их интриг. Политиканствующий слой, в совокупности своих партий, делается владыкой страны, и ослабление власти Монарха, а в идеале и полное ее уничтожение становится целью усилия этого слоя...

Граф Лорис-Меликов принес с собою на самую вершину государственной власти такое направление уже не одних понятий, а действий, которое имело первые начала перевороту, строило основы замены самодержавия парламентаризмом... Ответственность за страшное дело 1 марта, разумеется, лишь косвенно падает на тогдашнего министра внутренних дел... Но то, что было сознательным предметом забот Ло-рис-Меликова, его политика «сближения» власти с народом, — всецело лежит ответственность на нем. А эту политику нельзя назвать иначе как рядом гибельных ошибок, в один год расшатавших Россию, как и в сотую долю не могли бы расшатать ее соединенные усилия всех революционеров и либералов. Уверенные в графе Лорис-Меликове земские конституционалисты стремятся поддержать его усилия, повсюду возбуждая требования «представительства» — или хотя бы видимость таких требований — со стороны земств.

Итак, с одной стороны, политика Лорис-Меликова быстро расшевелила все оппозиционные элементы, всем им внушила самоуверенность и облегчила возможность организации и действия. В то же время господство графа Лорис-Меликова дезорганизовало правительство. Император Александр II не хотел ограничения самодержавия. Поэтому граф предпринял ряд мер, чтобы всецело овладеть доверием Государя и окружить его сетью личных влияний, благоприятствовавших его планам.

ТихомировЛ. Консупиупуц1Юналиапы в эпоху 1881 года. М., 1895 // Тихомиров А. Критика демокраупии. Суугшпъи из журнала «Русское обозрение». 1892—1897. М., 1997. С. 229, 231-232, 234, 237.