Но мог ли Михаил Тариелович с чистым сердцем признать, что настроения в студенческой среде изменились и ее удалось привлечь на сторону власти? В революционном движении, против которого генерал-губернатор развернул решительную борьбу, студенческой молодежи по-прежнему принадлежала видная роль.

* * *

Города Харьков, Одесса, Киев, куда были назначены временные генерал-губернаторы, стали в конце 1870-х гг. не менее важными центрами революционного движения, чем Петербург. Здесь действовала организация, называвшая себя Исполнительным комитетом (ИК) социально-революционной партии. Приступив к террору против «шпионов» и представителей местных властей, И К выпускал прокламации с изображением печати в виде скрещенных топора, кинжала и револьвера. Именно ИК во главе с В.А. Осинским и Д.А. Лизогубом с помощью харьковских революционеров подготовил убийство губернатора князя Д.Н. Кропоткина 9 февраля 1879 г., осуществленное Г.Д. Гольденбергом. Тогда же, в феврале, в Харькове возник кружок Е.Н. Ковальской — Д.Т. Буцинского землевольческого направления. В него входили студенты университета, ветеринарного института, ученики реального училища, представители местной интеллигенции. Харьковчане были связаны с петербургским центром, откуда получали деньги и землевольческие издания. Периодически в Харьков посылались землевольцы из центра (С.Л. Перовская, М.Ф. Фроленко, Н.П. Мощенко и др.), действовавшие в контакте с кружком Е.Н. Ковальской211. В кружке поначалу весьма настороженно относились к террору, считая главным делом пропаганду среди крестьян.

С приездом в Харьков генерал-губернатора резко активизировались действия укрепленных им полиции и жандармерии. В апреле—мае прошли обыски и аресты212, сходки революционеров прервались: те из них, кто не был арестован, затаились или разъехались. Успели уехать из города Ковальская и Буцинский. Один из активных членов кружка, А. Сыцянко, увез запрещенную литературу и шрифт для печатного станка на хутор под Харьковом, принадлежавший его отцу. Кружок Ковальской — Буцинского прекратил существование, а вместе с ним, казалось, были искоренены последние революционные элементы в городе.

А в Харькове весной и летом 1879 г. жизнь шла своим чередом: шумели базары, в июле прошла традиционная Харьковско-Троицкая ярмарка (шерсть, кожи, овчина, мануфактура, хлеб, сахар). Возникали одни предприятия, разорялись другие. Открывались все новые частные банки и лопались старые. «Харьковские губернские ведомости» пестрели объявлениями о продаже помещичьих имений за долги с торгов. Покупатели их, как правило, являлись из буржуазии и купечества. Кипел разгул в публичных садах «Шато де Флер» и «Тиволи». Генерал-губернатор в особом циркуляре отметил, что здесь «не всегда соблюдаются правила благопристойности и приличия», грозил привлекать виновных к ответственности213. В мае открылась выставка передвижников: в Харьков привезли полотна А. Куинджи, И. Репина, К. Маковского, Н. Ярошенко, К. Савицкого и др. Газеты объявляли, что на зимний сезон приглашена оперная и драматическая труппы артистов из Петербурга. Казалось, ничто не нарушит это мирное течение городской жизни.

Но в революционном подполье города работа не прервалась. В Харькове все лето — до августа — оставалась С.Л. Перовская с ее незаурядными организаторскими способностями. А. Сыцянко доставлял со своего склада запретную литературу оставшимся в Харькове товарищам — они продолжали вести пропаганду. В августе в город стали съезжаться студенты и учащаяся молодежь, тогда же прибыл и П.А. Теллалов — член И К возникшей после раскола «Земли и воли» организации «Народная воля». Он начал агитацию за ее программу, выдвинувшую первоочередной задачей завоевание демократических свобод. Из канцелярии временного генерал-губернатора в Третье отделение сообщалось, что во второй половине сентября среди учащейся молодежи, служащих на Курско-Харьковско-Азовс-кой железной дороге, и «некоторых личностей, проживающих в Харькове», проявляется заметное оживление, «усилились их сношения с неблагонадежными людьми, проживающими в Киеве, Одессе и других городах»214. Теллалов вместе с И. Глушковым, А. Сыцянко,

В. Даниловым и другими местными революционерами основали новый кружок. Они распространяли среди студентов университета газету «Народная воля», доставляемую из центра: на железной дороге был знакомый кондуктор, через которого революционные издания переправлялись в южные города. Легально-радикальной библиотекой кружка пользовались рабочие и студенты. Кассу пополняли местные либерально настроенные помещики и предприниматели. Так, ежемесячно, при посредничестве Теллалова, от жены председателя Харьковской судебной палаты поступало 34 рубля серебром. Было налажено изготовление паспортов и разного рода документов для революционеров, переходивших на нелегальное положение. Харьковчане установили связи с полтавскими и киевскими революционерами215.

В сентябре 1879 г. в связи с планами покушений на пути следования императора из Крыма в Петербург в Харьков прибывает группа народовольцев: члены ИК Н.Н. Колодкевич, А.В. Якимова, А.И. Баранников и агент ИК А.К. Пресняков. Среди них выделялся некто Борисов — могучий, высокого роста, русоволосый, с окладистой бородой. В нем сразу же признали вожака. Это был А.И. Желябов — один из основателей и руководителей «Народной воли», о поимке которого вскоре Лорис-Меликов будет мечтать. Желябов увлек харьковских революционеров, егце остававшихся в большинстве на землевольческих позициях, идеей борьбы за «гражданские права» как необходимом условии для работы в народе. Казалось бы, открыв войну против революционеров, Лорис-Меликов, с его огромным военным опытом, предусмотрел все до мелочей. Силы полиции и жандармерии были, как никогда, укреплены и дисциплинированны. Поголовная регистрация населения города (вплоть до переписи ночлежных приютов), полная регистрация наемных экипажей и извозчиков, которым были присвоены номерные знаки, — все это призвано было гарантировать невозможность существования в Харькове сколько-нибудь значительной группы нелегалов. Но и при всесильном генерал-губернаторе с его чрезвычайными полномочиями идет интенсивная подпольная работа, проходит съезд иногородних революционеров. (Заметим, что съезд землевольцев прошел в июне 1879 г. в Воронеже, центре губернии, также подчиненной Лорис-Меликову.) Но в ноябре все это закончилось.

Харьковскому кружку отводилась значительная роль в террористической деятельности «Народной воли». Это привело к его оформлению в октябре 1879 г. в местную народовольческую группу, подчиненную ИК и через П.А. Теллалова осуществляющую связь с центром216 217. В октябре—ноябре 1879 г. Харьков стал важным пунктом, где по заданию центра шла своя подготовка к покушению на Александра II. Здесь изготовляются технические приспособления для взрыва царского поезда на отрезке железной дороги между Харьковом и Симферополем — под Александровском (покушение планировалось на пути возвращения царя из Крыма)2. После неудачного покушения на Московско-Курской железной дороге в середине ноября в Харькове появился его участник Л.Н. Гартман, скрывавшийся от полиции. Прокламации по поводу взрыва под Москвой харьковчане распространяли и в другие южные города. Вряд ли она не попалась на глаза Лорис-Меликову. Революционеры требовали передачи власти Учредительному собранию: «А до тех пор — борьба, борьба непримиримая»218.

В ноябре в Харькове произошли многочисленные обыски и аресты среди лиц, подозреваемых в распространении запрещенной литературы. 6 ноября арестована группа студентов университета и ветеринарного института219. 27 ноября на чердаке недостроенного дома доцента университета О. Сыцянко (отца революционера) были обнарркены оружие, взрывчатые вещества и запрещенные издания, а через несколько дней в жилом доме Сыцянко найдены гальваническая батарея и другие приспособления для взрыва. В тот же день последовало постановление генерал-губернатора о воспрещении частным лицам хранения, изготовления и продажи всякого рода взрывчатых веществ220. Аресты продолжались и в декабре. Покинул Харьков П.А. Теллалов. В конце 1979 г. харьковская организация «Народной воли» оказалась разгромленной. Лорис-Меликов показал, кто истинный хозяин на вверенной ему территории.