Иваново-Вознесенск был в то время одним из крупнейших в России центров текстильной промышленности. Ткани, вырабатываемые в этом городе, расходились по всей стране и за ее пределами. Фабриканты горделиво называли Иваново-Вознесенск «русским Манчестером», по имени английского текстильного центра — города Манчестера. Ивановские текстильщики, выпускавшие много миллионов метров тканей, сами ходили в лохмотьях, работали по 12—13 часов в сутки. Нищенского заработка едва хватало на то, чтобы не умереть с голоду.

Дикие, произвольные штрафы, гнусные издевательства, непосильно тяжелый труд — вот из чего складывалась жизнь ивановского текстильщика. Поэтому страстные, убеждающие слова большевистской агитации находили дорогу к сердцам ивановских пролетариев. В Иванове большевикам удалось быстро завоевать доверие рабочих. Большевики говорили правду, не создавали иллюзий, не обещали «мирным», «семейным» путем разрешить противоречия между рабочим классом и капиталистами. Большевики указывали единственно правильный путь к победе — организацию рабочих, объединение их вокруг партии большевиков, партии рабочего класса; большевики разоблачали преступную соглашательскую политику мелкобуржуазных партий меньшевиков и эсеров, призывали массы к вооруженному восстанию. Это трудный, тяжелый путь, но только он может обеспечить победу.

Фрунзе благодаря своему открытому, прямому характеру, сердечной подкупающей простоте быстро снискал любовь и доверие рабочих. Он с головой окунулся в работу революционера-профессионала; он агитатор, организатор митингов, демонстраций. Весь свой юношеский пыл, энергию, упорство и мужество вкладывал он в свою работу. Старые, потомственные пролетарии не только прислушивались к его словам, но и советовались с ним. Этот успех был успехом большевика, отдавшего всего себя Делу рабочего класса, последовательного и непримиримого борца за интересы пролетариата.

Вскоре Северный комитет РСДРП направил Михаила Фрунзе, как партийного организатора и агитатора, в город Шую, расположенный неподалеку от Иваново-Вознесенска. В Шуе предстояло не только укрепить партийную организацию, сплотить вокруг нее рабочих, но и повести решительную борьбу с окопавшимися там эсерами, меньшевиками, анархистами. Это было чрезвычайно важное задание. К тому времени иваново-вознесенские рабочие готовились к крупной политической забастовке. Для ее успеха нужно было укрепить связи с рабочими других городов. Находясь в Шуе и работая там, Фрунзе не порывал связи и с Ивановом. Он часто, иногда по нескольку раз в неделю, бывал в Иванове, выступал на собраниях, вел беседы с рабочими. Говорил Фрунзе образно, задушевно. Жизнь рабочих он знал, как свою собственную, умел затронуть самые заветные чаяния угнетенного рабочего человека. Это очень нравилось рабочим.

Приближался день начала забастовки, в связи с этим Михаил надолго задержался в Иванове. Опытный агитатор, которого хорошо знали рабочие, он был здесь необходим и незаменим. Партия готовилась к тому, чтобы перевести экономическую забастовку во всеобщую стачку, то есть, кроме требования увеличения зарплаты и уменьшения рабочего дня, выставить требования политических прав: свободы слова, организации, митингов, собраний и т. д. Чтобы выполнить эту задачу, от большевиков-аги-таторов требовались большой такт, осторожность, умение ясно изложить перед массами рабочих важнейшие задачи предстоящей борьбы.

Михаил не знал отдыха. Он успевал бывать на многих фабриках, в казармах и общежитиях, в ближайших деревнях, где жили многие рабочие. Он проникал в цехи, вел агитацию у станков, раздавая прокламации. По ночам, на пустырях и за городом, собирал сходки активных рабочих, выступал на этих сходках с яркими, взволнованными речами. Это была самоотверженная, вдохновенная работа болыиевика-подполыцика.

12 мая 1905 года в Иваново-Вознесенске вспыхнула прогремевшая на всю Россию знаменитая ивановская забастовка текстильщиков. В первый же день прекратили работу 45 тысяч рабочих. Через несколько дней бастовало уже около 70 тысяч человек.

Город замер. Испуганная, растерявшаяся полиция притихла. Владимирский губернатор одну за другой слал в Петербург истерические депеши, требуя присылки войск. Фабриканты, купцы, крупные чиновники в панике бросали свои особняки и покидали город.

Бастующие предъявили властям и фабрикантам следующие требования: установление 8-часового рабочего

дня, свобода слова, собраний, стачек, немедленный созыв Учредительного собрания на основе прямого, равного и тайного голосования, увеличение заработной платы, введение отпусков роженицам, ликвидация фабричной полиции и фабричных тюрем-кутузок, прекращение произвола, издевательств и оскорблений со стороны администрации. Один из пунктов гласил: «Начальство и войска не должны вмешиваться в дела рабочих, иначе за последствия не ручаемся».

Рабочие вышли на улицы. На площади около городской управы состоялись грандиозные митинги с участием десятков тысяч человек. С «трибуны», огромной бочки из-под сахара, один за другим выступали ораторы. Тут были старый ткач, революционер-большевик Федор Афанасьев («Отец») и Михаил Фрунзе. Небывалое явление — на трибуне появляются «женки». На этих митингах работницы, жены и сестры рабочих, впервые в Иванове, выступают с политическими речами. День подходит к концу. Последним говорит рабочий с фабрики Грязнова Михаил Лакин. Взволнованный, громким голосом он читает стихотворение Некрасова: