— Я согласен, Владимир Ильич. Только разрешите заехать в Минск сдать дела.

— Обязательно. Вы делегат, отчитайтесь в своей работе перед избирателями и потом не теряйте времени. — Владимир Ильич задержал в своей ладони руку Михаила. — Что-то вы, батенька, выглядите плохо,— сказал он, пристально глядя в лицо собеседника. — Следы каторги и лишений. Болеете?

— Да пет, — покраснев, ответил Фрунзе. — Я здоров. Желудок вот немного подводит.

— А вы не забывайте об этом. Люди нужны партии, помните. Вопрос об отъезде в Иваново будем считать решенным.

Как и в первую встречу, одиннадцать лет тому назад, Фрунзе долго смотрел вслед быстро удалявшемуся Ленину. В тюрьме, на каторге, в ссылке, в бессонные ночи — сколько раз мечтал он о встрече с Владимиром Ильичем. Много вопросов было тщательно обдумано, вопросов, которые он мысленно задавал Ленину. И вот теперь, когда они увиделись, эти вопросы исчезли, в мыслях остались только слова Ильича о том, что надо быть на посту, бороться за дело партии, за революцию, сплачивать силы рабочих, солдат и крестьян под большевистскими лозунгами.

Выполняя поручение ЦК партии, Михаил Фрунзе приехал в Шую.

Вот она, Шуя, столь памятная ему по первой русской революции!

На вокзале тысячи рабочих восторженно встретили своего «Арсения». Гремит оркестр. И тут же, растроганный встречей, Михаил Фрунзе выступил на митинге перед рабочими.

— Борьба продолжается, — говорил он. — Рабочий класс в союзе с трудовым крестьянством должен взять всю власть в свои руки. Да здравствует социалистическая революция!

Мощным «ура» и бурными аплодисментами ответили рабочие и солдаты на речь Фрунзе.

С приездом Фрунзе шуйские большевики развернули огромную деятельность среди рабочих и солдат (в те дни гарнизон Шуи насчитывал около 20 тысяч человек). Влияние большевиков было столь значительным, что на митингах и собраниях рабочие и солдаты не желали слушать меньшевистских и эсеровских ораторов. Меньшевикам не давали говорить, шумом и возгласами «долой» провожали с трибуны. Вся власть в городе сосредоточилась в руках Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в которых большевики имели подавляющее большинство.

Фрунзе был избран председателем Совета. Одновременно его выбрали председателем Городской думы и председателем земской управы. Он же руководил рабочими дружинами и отрядом гражданской милиции.

Назревали великие события. Уже явственно чувствовалось пламенное дыхание революции. Старый мир, мир угнетателей и тунеядцев, еще сопротивлялся, но силы его уже были надломлены. И гром грянул. Началась Великая Октябрьская социалистическая революция.

Утром 27 октября председатель Шуйского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Михаил Фрунзе получил из Москвы телеграмму:

«В Москве возникли большевистские беспорядки. Приказываю немедленно двинуть в Москву надежные воинские части для подавления беспорядков». Подписано: командующий войсками Московского военного округа полковник Рябцев.

Фрунзе знал Рябцева как эсера, ставленника Временного правительства, агента буржуазии. Никаких войск Шуйский Совет, конечно, не пошлет.

На другой день Фрунзе выехал в Москву для того, чтобы лично ознакомиться с положением. В Москве шли бои. С большим трудом Михаил Васильевич пробрался' на Тверскую улицу в дом бывшего генерал-губернатора, где теперь находился Военно-революционный комитет. Здесь он получил полную информацию о всех событиях. Контрреволюционные партии меньшевиков и эсеров с белогвардейцами, генералами, офицерскими отрядами начали вооруженную борьбу против восставших рабочих и солдат. Белые засели в Кремле, в гостинице «Метрополь», на телеграфе и во многих других важнейших пунктах города. Срочно требовались подкрепления. Фрунзе решил вызвать из Шуи в Москву военный отряд. Послав в Шую телеграмму о немедленной подготовке отряда и отправке его в Москву, сам, вооружившись винтовкой, примкнул к небольшому отряду, направлявшемуся на поддержку солдат и красногвардейцев, атакующих «Метрополь».

Отрядом командовал незнакомый Фрунзе солдат с подвижным, тронутым оспой лидом. Прямо от ревкома двинулись к Петровке. Со всех сторон тявкают пулеметы. Вытянувшись в длинную, узкую ленточку, отряд вышел к Большому театру.

С крыши здания Городской думы 6 и Китайгородской стены офицеры-пулеметчики обстреливают Театральную площадь, со стороны «Метрополя» также ведется пулеметная и винтовочная стрельба. Обстреливаются подступы к гостинице со стороны площади, а также с Неглинной улицы и от Театрального проезда.