Когда Фрунзе вернулся к себе от прямого провода, он, забыв о боли в колене, начал быстро ходить по комнате. Потом подошел к телефону и вызвал Куйбышева:

— Приезжайте сейчас же!

Минут через десять Куйбышев уже входил в кабинет Фрунзе.

— Что стряслось, Михаил Васильевич?

Фрунзе, все еще взволнованный, рассказал ему о переговорах по прямому проводу.

— Вы понимаете, что это значит... В такой момент! Это — нож к горлу четвертой армии, а Волга — Колчаку!

Бледное, исхудавшее лицо Валериана Владимировича потемнело.

— Ни за что, — решительно произнес он. — Хотят повторить пермскую историю. Что вы ответили?

— Ответил, что Волгу Колчаку не отдам. Потребовал, чтобы приказ об отходе за Волгу подтвердила Москва, Центральный Комитет.

— Правильно. Я сейчас же дам телеграмму Владимиру Ильичу, а вы напишите подробное донесение о положении на фронте.

— Да, приехал еще какой-то Авилов, — вспомнил Фрунзе. — И будто с особыми рекомендациями. Говорят, крупный военспец.

— Авилов, Авилов... — поморщился Куйбышев. — Что-то я помню... Ну да, дня два тому назад я получил телеграмму, чтобы оказать ему полное содействие, создать условия. Забыл вам об этом сказать. Приедет — увидим, что за птица.

После ухода Куйбышева Фрунзе склонился над столом и быстро начал писать:

«Категорически настаиваю и прошу Вашей в этом поддержки: освободить меня от назойливой и подозрительной опеки Троцкого и его агентов на Восточном фронте. Необходимо немедленно выделить особую группу армии для реализации известного Вам плана контрудара...»

Когда донесение было готово, Фрунзе вызвал начальника связи, передал ему исписанный лист бумаги и сказал:

— Отправить вне очереди—Москва, Ленину.

Ответ пришел быстро. Просьба Фрунзе была удовлетворена. Специальным приказом по Красной Армии была создана особая Южная группа Восточного фронта в составе: 1-й, 4-й и 5-й армий и Оренбургской дивизии с задачей развернуть последнюю в Туркестанскую армию. Командующим Южной группой назначен М. В. Фрунзе, членом Реввоенсовета — В. В. Куйбышев.

Приказ о создании Южной группы войск был в полном соответствии с разработанным под руководством Центрального Комитета партии стратегическим планом действий Красной Армии на Восточном фронте. План предусматривал организацию мощного контрнаступления на главные силы Колчака и разгрома их. На Южную группу войск возлагалось выполнение этой задачи. Это решение ЦК партии пресекло выполнение предательского плана Троцкого, настаивавшего на отводе войск Восточного фронта за Волгу.

Получив приказ о создании Южной группы войск, Фрунзе с облегчением вздохнул. Теперь можно было по-настоящему взяться за дело подготовки разгрома Колчака.

Между тем сведения, поступавшие с фронта, становились все тревожнее. 5-я армия откатывалась к Волге, части 1-й и 4-й армий едва сдерживали натиск армии колчаковского генерала Ханжина и Южной армии генерала Белова. Ханжин и Белов, опираясь на войска отборного корпуса генерала Каппеля, в который входили три дивизии, развивали стремительное наступление. Силы были неравные. В войсках Ханжина, Белова и Каппеля имелось втрое больше солдат, чем во всей Южной группе Фрунзе. Кроме того, армию Ханжина поддерживала примыкавшая к ее правому флангу группа так называемой Сибирской армии. Несмотря на героическое сопротивление красных полков, войска Южной группы все теснее охватывались железным кольцом войск Колчака. На центральном участке фронта передовые части белых появились уже в районе Белебея — Бугуруслана; белогвардейская армия Белова рвалась к Оренбургу.

Фрунзе не выходил из аппаратной. Здесь он читал сводки и донесения, здесь же отдавал оперативные приказы. Обстановка требовала решительных действий. Михаил Васильевич разрабатывал план контрудара по главным силам Колчака. Этот план разрабатывался им в полном соответствии со стратегическим планом действий Красной Армии на Восточном фронте, принятым Центральным Комитетом партии.

Однажды, когда Фрунзе читал вьющуюся змейкой ленту донесений с фронта, ему доложили о прибытии Авилова. Михаил Васильевич принял его в своем кабинете.

Перед ним стоял здоровый, упитанный, плотный человек, в отличном военном костюме. Чисто выбритое лицо его ничем особенным не выделялось. Держался он спокойно и уверенно; в этой уверенности чувствовался некоторый оттенок вызова командиру. Острый взгляд, не задерживаясь, переходил с одного предмета на другой.

Представившись, Авилов передал Михаилу Васильевичу свои бумаги, подождал, пока тот читал их, а затем, не ожидая вопросов, бойко и развязно начал:

— Только что узнал о назначении вас командующим Южной группой фронта. Боюсь, что вы, товарищ Фрунзе, попытаетесь посадить меня на четвертую армию. Для начала это будет мне, очевидно, архитрудно. Но в общем — на войне, как на войне.

Фрунзе ответил не сразу. Он что-то еще раз перечитал, отложил бумаги в сторону и, наконец, как бы сочувствуя Авилову, сказал:

— Вы правы. На четвертую армию сажать вас не следует.

Михаил Васильевич посмотрел прямо в глаза Авилову, слегка улыбнулся и продолжал:

— Несмотря на советы высшего командования поставить вас руководителем армии, я думаю, товарищ Авилов, что это преждевременно. Мне нужны опытные командиры в частях. Четвертая армия остается под моим личным наблюдением, вас же я назначаю командиром семьдесят четвертой бригады. А дальше? Дальше видно будет. В бригаду вам надлежит выехать немедленно.