Авилов сухо поклонился и вышел.

После его ухода Фрунзе долго сидел за столом задумавшись. Не то, чтобы Авилов не понравился ему, нет! Смешно судить о людях по первому впечатлению и по их внешнему виду. Но тот факт, что Авилова навязывали свыше, что он привез пышные рекомендации Троцкого,— все это было неприятно. Михаил Васильевич позвонил Куйбышеву:

— Валериан, был у меня этот Авилов... Да. Лощеный малый и себе на уме. Нет, нет, на армию не назначил. Сказал ему, чтобы принимал бригаду, а там посмотрим, проверим. Одним словом, я от него далеко не в восторге...

Дни и ночи теперь Фрунзе проводил, работая над картами района, на котором предстояло развернуть боевые действия Южной группы. Уже были исчерчены десятки карт, изучены все дороги, леса, реки. Скоро — весенняя распутица. Кому поможет она?

Фрунзе откидывается от стола и закрывает красные от бессонницы глаза. «Распутица должна стать нашим союзником»,— решает он. Но чем подкрепить этот союз?

Чем? Быстрота и внезапность. Да, именно быстрота и внезапность. Надо достичь этого, несмотря па распутицу. Тогда она не помешает, поможет нам разрезать плотный массив наступающих армий Колчака.

В тяжелой, напряженной обстановке рождался план контрудара по Колчаку, план разгрома главных сил ставленника империалистических государств — «верховного правителя России».

Между тем белогвардейские армии Колчака продолжали свое наступление. Ими были зяняты Уфа, Стерли-тамак, Бугульма, Сарапул, Белебей. 5-я армия находилась на грани разгрома и этим затрудняла положение 4-й армии. Колчак неуклонно рвался к Волге. А дальше... Дальше его путь лежал на Москву...

...Начальник штаба Новицкий доложил командарму только что перехваченный красной разведкой приказ «верховного правителя».

«...Генерал Деникин, — говорилось в приказе, — начал теснить красных в Донецком каменноугольном бассейне. Генерал Юденич теснит большевиков на псковском и нарвском направлениях. Верховный правитель и верховный командующий повелел действующим армиям уничтожить красных, оперирующих к востоку от рек Вятки и Волги, отрезав их от мостов через эти реки... Западной армии, продолжая преследование, отбросить красных от Волги на юго-восток, в степи...»

Новицкий перестал читать и поднял глаза на Михаила Васильевича. На лице Фрунзе — ни тени тревоги.

— Кажется, наши предположения о замыслах Колчака и всей белогвардейщины подтверждаются. Как вы думаете, Федор Федорович? — спросил он.

— Изложено совершенно точно. Приказ Колчака раскрывает планы интервентов и белых.

Замыслы Колчака давно были разгаданы Фрунзе, поэтому сегодняшний приказ «верховного правителя» явился лишь подтверждением правильности плана контрнаступления. Наступление Колчака поддерживалось на юге армиями Деникина, на севере — Миллера, под Петроградом — генерала Юденича. Советская республика была отрезана от хлебных районов, не имела топлива. На центральном участке Восточного фронта, на стыке 2-й и 5-й армий, колчаковцам удалось прорвать фронт Красной Армии. Образовался глубокий разрыв. Центральный Комитет партии указал, что наступление армий Колчака создает наибольшую опасность для Советской республики и что Восточный фронт является главным фронтом. Нужна была мобилизация всех сил на борьбу с Колчаком. Программой этой мобилизации были знаменитые «Тезисы ЦК РКП (б) в связи с положением Восточного фронта», написанные В. И. Лениным И апреля 1919 года.

«Надо напрячь все силы, — говорилось в тезисах, — развернуть революционную энергию, и Колчак будет быстро разбит. Волга, Урал, Сибирь могут и должны быть защищены и отвоеваны»7.

Лозунгом дня стало — все на борьбу с Колчаком!

Было улучшено снабжение Восточного фронта; прибыли на фронт новые соединения и части. Мобилизовано 15 тысяч коммунистов, свыше 3 тысяч комсомольцев. По профсоюзной мобилизации отправилось на фронт свыше 25 тысяч рабочих. Мобилизованные товарищи влились в действующие части. Это в значительной мере повысило боеспособность войск, усилилась и политико-воспитательная работа среди красноармейцев и командиров.

Первоочередной задачей контрнаступления Фрунзе ставил фланговый удар по белогвардейской Западной армии генерала Ханжина на стыке 3-го и б-го корпусов этой армии; разобщение их и разгром по частям. Для этого Фрунзе сосредоточил в районе Бузулука ударную группу— свыше 40 тысяч пехоты и конницы. В нее входили части 31-й и 25-й Чапаевской дивизий.

Приближались решающие дни. 10 апреля в обращении к войскам Южной группы, подписанном М. В. Фрунзе и В. В. Куйбышевым, командование обращалось к бойцам и командирам:

«Не место малодушию и робости в наших рядах перед лицом неудач. Эти неудачи временны... Ныне наша задача так близка к завершению, и глаза России вновь обратились к нам на восток.

Помощь идет. Вперед же, товарищи, на последний решительный бой с наемником капитала — Колчаком!

Вперед за счастливое и светлое будущее трудового народа!»

Ни одной минуты Фрунзе не сомневался в успешном исходе предстоящей операции. Он безгранично верил в великую силу партии, в непобедимость пролетарской революции, верил в победу. Он продолжал тщательно изучать район предстоящих боевых действий, сводки и донесения о состоянии боевых сил противника, внимательно следил за подготовкой к контрудару частей и соединений своих армий.