А Никишев сразу же заперся в своем кабинете с работниками разведывательного и оперативного отделов. А я засел у себя за свои рабочие карты, стараясь представить, какие задачи могут встать перед инженерным управлением округа в случае возникновения войны. Всего месяц назад Генеральный штаб потребовал от нас сосредоточить главное внимание на укреплении рубежей севернее Ленинграда. Псковско-Островские укрепленные районы, подчинявшиеся до 1940 года нам, перешли к Прибалтийскому Особому военному округу. Полевых войск на юге наш округ тоже не имел, если не считать 1-й танковой дивизии в районе Струги Красные.

В эти часы раздумий я не знал, чем занимается мой коллега — начальник Инженерного управления Прибалтийского Особого военного округа генерал-майор В.Ф. Зотов. Позже он рассказывал мне, что 21 июня спешно собирал население для рытья траншей и окопов на границе с Восточной Пруссией. Начали даже минировать некоторые участки границы, но на минах подорвалась колхозная корова, и Зотову приказали прекратить работы, «не сеять паники».

21 июня я уехал домой поздно ночью, обеспокоенный неясностью обстановки.

А через час позвонил дежурный и передал, что в штабе объявлена тревога.

Собрались быстро. Командиры ходили из комнаты в комнату, пытаясь выяснить причины тревоги, но толком никто ничего не знал. Сознавая, что сбор связан с тревожным положением на границе, я предупредил работников Инженерного управления, чтобы каждый был готов выехать в части.

Лишь около пяти часов утра генерал Никишев пригласил к себе в кабинет начальников родов войск.

— Война, товарищи! Фашистская Г ермания напала на нас. Всем приступить к исполнению мобилизационных планов, — распорядился он.

Вынули из сейфов опечатанные папки. И сразу, перед нами возникла уйма неотложных дел: два инженерных и один понтонный полк надо переформировать в отдельные батальоны и подготовить к переброске на усиление армий. Бетонные работы в укрепленных районах придется прекратить.

Начальник отдела боевой подготовки нашего управления майор Николай Сергеевич Иванов сомневается:

Может быть, не торопиться с этим? Из Москвы ведь указаний не поступало.

Сейчас нет времени ждать указаний, — повторяю я то, что слышал от Никишева. — Есть план, и надо его выполнять. Строительные материалы передадим войскам, металл и цемент перебросим на второй армейский рубеж.

Отдаю приказания, а мысленно спрашиваю себя: «А не спешу ли?»

Завидую Иванову. Он выдержанный, спокойный, все делает размеренно, суматохи не терпит. Протирая платком очки, он в раздумье говорит:

— Значит, война? — И решительно заканчивает: — Ну что ж, будем воевать!

Через час разведывательный отдел штаба сообщает новость. На Карельском перешейке наши зенитчики сбили немецкий самолет Ю-88. Он вылетел из Восточной Пруссии, прошел через Прибалтику, пересек Финский залив и сфотографировал всю южную часть Ленинградской области. Из экипажа в живых остались бортмеханик и радист. Опрос показал, что немцев интересует передвижение войск к югу от Ленинграда и на Карельском перешейке.

В восемь часов начальник штаба фронта [С началом войны Ленинградский военный округ развернулся в Северный фронт с границами от Баренцева моря до Финского залива и Пскова. — Прим. авт.] ознакомил нас с телеграфной директивой Наркома обороны СССР Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Г енерального штаба генерала армии Г. К. Жукова. В ней содержалось требование советским войскам разгромить вражеские силы, вторгшиеся на нашу территорию. Но границу переходить запрещалось, так же как и бомбить территорию Финляндии.

Итак, немцы осуществили вторжение. А что предпримут финны?

В коридоре меня встречает начальник разведывательного отдела штаба комбриг П.П. Евстигнеев.

Спрашивает:

Директиву читал?

Читал. А как вы думаете, Петр Петрович, финны выступят?

Евстигнеев укоризненно крутит крупной лобастой головой с удивительно спокойными голубыми глазами. Заученным жестом поглаживает реденькие волосы, расчесанные на пробор. Его, как видно, поразила наивность моего вопроса.

— Без сомнения, выступят! Немцы нацеливаются на Мурманск и Кандалакшу.

А Маннергейм мечтает о реванше. Авиация его уже действует...

Мой заместитель подполковник Николай Михайлович Пилипец, попыхивая любимой трубкой, очень похожей на голову Мефистофеля, в спешном порядке подсчитывает, сколько потребуется нам взрывчатых веществ и мин. Результаты малоутешительны, и он ворчит:

— Дело — швах. У нас нет и десятой части потребного. Скандал!

Посылаем телеграфный запрос в Москву, в Главное инженерное управление. В ответ сообщают: «Покрытие ваших потребностей из центра или по плану центра сейчас невозможно. Есть более важные направления, чем ваше. Организуйте использование местных ресурсов».