– Разумеется, – согласился незнакомец.

– Уголь…

– Не будем ссориться, – в третий раз перебил ее незнакомец. – Вы и так проявили удивительную заботу. Я чувствую, миссис Пенничерри, что могу полностью отдаться в ваши руки.

Незнакомцу явно хотелось поскорее остаться одному. Затопив камин, хозяйка пансиона повернулась уйти. И именно в этот момент миссис Пенничерри, до сих пор имевшая репутацию человека исключительно благоразумного, совершила поступок, который пять минут назад сочла бы совершенно невозможным в своей деловой карьере. И в это не поверила бы ни одна живая душа, знавшая миссис Пенничерри, даже если бы та клятвенно уверяла, что говорит правду.

– Я сказала, три фунта десять шиллингов? – требовательно спросила миссис Пенничерри у незнакомца, схватившись за дверную ручку. Она говорила сердито. Она и была сердита на незнакомца и на саму себя, особенно на саму себя.

– Вы были так добры, чтобы снизить цену до этой суммы, – ответил незнакомец. – Но если вы подумали и обнаружили, что не можете…

– Я ошиблась, – заявила миссис Пенничерри. – Я должна была сказать «два фунта десять шиллингов».

– Я не могу… Я не приму такой жертвы! – воскликнул незнакомец. – Я вполне могу позволить себе три фунта десять шиллингов.

– Два фунта десять шиллингов – вот мои условия! – рявкнула миссис Пенничерри. – Если вы жаждете платить больше, отправляйтесь в другое место. Вы найдете множество людей, готовых сделать вам одолжение.

Ее неистовый пыл, должно быть, поразил незнакомца.

– Не будем спорить, – улыбнулся он. – Я просто боялся, что в глубине вашей доброй души…

– Не такая уж она добрая, – проворчала миссис Пенничерри.

– В этом я не так уверен, – парировал незнакомец. – У меня есть на ваш счет некоторые подозрения. Но, полагаю, решительная женщина должна добиваться своего.

Незнакомец протянул руку, и в тот момент миссис Пенничерри показалось, будто естественнее всего будет просто пожать ее, словно руку старого друга, и закончить разговор приятным смехом, хотя миссис Пенничерри никак нельзя было назвать смешливой.

Когда миссис Пенничерри вернулась на кухню, Мэри Джейн стояла у окна, скрестив руки на груди. В окне виднелись деревья на Блумсбери-сквер, а среди голых ветвей проглядывало небо.

– Еще полчаса у нас не будет никаких дел, пока не вернется кухарка. Я присмотрю за дверью, если ты хочешь прогуляться, – предложила миссис Пенничерри.

– Было бы замечательно, – согласилась девушка, как только к ней вернулся дар речи. – Это время дня мне особенно нравится.

– Но не больше получаса, – добавила миссис Пенничерри.

Весь дом сорок восемь по Блумсбери-сквер собрался после ужина в гостиной и приступил к обмену мнениями по поводу незнакомца со свободой и откровенностью, присущей дому сорок восемь по Блумсбери-сквер при обсуждении человека в его отсутствие.

– Вряд ли его можно назвать умным молодым человеком, – высказался Огастес Лонгкорд, который занимался чем-то в Сити.

– Фто кафается меня, – прокомментировал его компаньон Исидор, – скафу, фто из умного молодого феловека толку не выйдет. Их и так флифком много.

– Должно быть, он очень умен, если вы сочли его слишком умным, – усмехнулся Лонгкорд. Этот остроумный ответ был в ходу в доме сорок восемь по Блумсбери-сквер: он отличался простотой конструкции и понятностью для собеседника.

– Ну а мне было просто приятно на него смотреть, – заявила мисс Кайт, покраснев. – Полагаю, все дело в одежде. Глядя на нее, я вспомнила о Ное с его ковчегом и обо всем остальном.

– Вас только одежда и может навести на какие-то мысли, – протянула апатичная мисс Девайн. Она была высокой привлекательной девушкой, которая в данный момент тщетно пыталась элегантно и в то же время удобно расположиться на диване, набитом конским волосом. Мисс Кайт, занявшая единственное кресло, не пользовалась в тот вечер популярностью, так что ремарка мисс Девайн получила, вероятно, большее одобрение аудитории, чем заслуживала.

– Вы намеревались сделать умное замечание, дорогая, или просто сказать грубость? – поинтересовалась мисс Кайт, чтобы не остаться в долгу.

– И то и другое, – заявила мисс Девайн.

– Лично я должен признаться, – вскричал высокий отец молодой леди, которого обычно называли полковником, – что нахожу его глупцом.

– Мне показалось, вы прекрасно поладили, – проворковала его жена, пухленькая улыбчивая леди.

– Возможно, это и так, – возразил полковник. – Судьба научила меня жить среди глупцов.

– Вам двоим разве не обидно ссориться сразу после ужина? – спросила их заботливая дочь с дивана. – Вам же нечем будет себя развлекать остаток вечера.