Я был удивлён, но, принимая во внимание время, место и обстоятельства, начал слово за словом произносить остаток мантры, а Махараджа повторял её для своих учеников.

Но на этот раз уже я сник от изнеможения. В какой-то момент забыв, где нахожусь, я на мгновение запнулся. Махараджа посмотрел на меня и улыбнулся. "Здесь нельзя допускать ни единой ошибки", - сказал он.

Он оглядел собравшихся преданных. "Пусть один из брахманов диктует мантру Махараджу", - сказал он, - "Махараджа будет читать её мне, а я затем повторю вновь инициированным".

Так пятеро преданных получили свои мантры. Затем со слезами на глазах они встали, чтобы попрощаться со своим духовным учителем последний раз в их жизни. Уход преданных из комнаты отеля этой ночью стал самым сильным впечатлением за всю мою духовную жизнь. Они уходили медленно, стараясь растянуть каждый момент. Они отступали к выходу по сантиметру, слёзы катились по их щекам, всё внимание сфокусировалось на духовном учителе. У Махараджа тоже навернулись слёзы, но он сдержал свои чувства и дал своим ученикам последние благословения.

Как только дверь закрылась, Махараджа рухнул на постель и провалился в глубокий сон.

На следующее утро я с большим трудом разбудил его. Поначалу ему было не сориентироваться, где он, и что происходит. "Махараджа", - сказал я ему, - "ты в Лондоне, летишь в Индию подготовиться к оставлению этого мира".

Он ещё немного пришёл в себя и улыбнулся. "Да", - сказал он, - "У меня есть три желания: добраться до Маяпура живым, увидеть установление Божеств Панча Таттвы и принять участие в фестивале Гаура Пурнимы".

"Тогда нам лучше отправляться, Свами", - сказал я.
– "Время уходит".

Несколько преданных помогли Махараджу упаковать его вещи, а я пошёл в свою комнату, чтобы собрать свои. На всякий случай я положил в сумку, которую взял с собой в самолёт, купленные заранее белые пластиковые перчатки и хирургическую маску. Врачи сказали Махараджу, что болезнь может привести к тому, что в момент смерти его может вырвать большим количеством крови. Фактически, кровяное давление в его теле настолько велико, что кровь может вырваться через глаза, нос и уши. Врачи предупредили, что из-за перенесённого им гепатита С, кровь может оставаться заразной в течение многих часов. Я допускал, что путешествие с Махараджем может быть рискованным, но чувствовал, что его нужно свести к минимуму, соблюдая осторожность в определённых случаях.

В машине, по пути в аэропорт, я попросил у Махараджа его паспорт и билет. Просмотрев их, желая удостовериться, что всё в порядке, я нашёл один пункт, который выглядел ошибкой. "Махараджа", - сказал я - "Твой билет - только до Калькутты. Графа "обратно" отсутствует". Мой голос сошёл на нет, когда я понял свою ошибку.

Махараджа улыбнулся: "Билет в один конец - домой". "Мам упетйа ту каунтея пунар джанма на видйате".

[Но тот, кто достигает Моей обители, о сын Кунти, никогда не примет рождения вновь. БГ 8.18]

Когда мы оказались в аэропорту, я попросил Махараджа держаться немного позади, пока я отмечаю документы. Авиалинии, по очевидным причинам, не позволяют серьёзно больным пассажирам подниматься на борт лайнера. А Махараджа, весь распухший, с мертвенно-бледной кожей, и обморочным состоянием, явно выглядел, как при смерти.

На самом деле, когда женщина на КПП проверяла фото на паспорте Махараджа и посмотрела на него, она, казалось, на мгновение засомневалась. Я быстро нашёлся. "Это тяжёлый случай простуды, мэм", - сказал я, - "но он уже почти совсем выздоровел".

"О", - сказала она, - "я думала, это что-то серьёзное".

Я подумал о первом желании Махараджа: добраться до святой дхамы. "Да нет", - сказал я, добавляя тону убедительности, - "Не совсем".

После пропускного пункта мы поднялись на борт. Нам обоим проспонсировали билеты, и, по милости преданных, мы летели бизнес-классом. Сев в кресло, Махараджа тут же уснул, и я немного опустил его кресло, чтобы ему было удобнее. За три часа полёта он так и не просыпался.

Он поднял голову, покачиваясь, посмотрел в окно и сказал мне, что мы летим не туда.

"В самом деле?" - сказал я.
– "Что ты имеешь в виду?"

"Ты что, знаков не видишь?" - спросил он.
– "Они указывают в сторону Ванкоуэвера".

Меня предупреждали, что газы в желудке могут влиять на его сознание, поэтому я улыбнулся: "Всё в порядке, Махараджа, я скажу капитану, и он исправит всё, как надо".

Махараджа откинулся обратно и снова заснул.

Пока самолёт мчался сквозь небеса, я сел рядом с Махараджем и начал повторять мантру достаточно громко, чтобы он мог слышать. Я думал о том, что он может умереть в любой момент, даже во время сна, и чувствовал себя ответственным за то, чтобы когда этот момент наступит, он слышал бы святые имена.