Остаюсь ночевать на островке.

Времени у меня много. А ну-ка, пошарю под деревьями: авось попадётся что-нибудь съедобное. Грибы! Крупные, крепкие сыроежки. Вот будет прекрасный ужин!

Теперь у меня много новых забот: где взять соли? на чём готовить грибы? удастся ли развести костёр?

Вокруг сырая пихта и насквозь прогнившая берёза. Странное дерево: держится на одной коре. Зажечь можно только кору. Ну что ж, Марина Михайловна, займитесь заготовками! Вооружаюсь ножом и начинаю энергично нарезать кору. Когда коры стало достаточно, возник вопрос: на чём жарить грибы и чем их приправить?

Отыскала в траве жёсткие ароматные листья. Намочила берёзовую кору, приготовила из неё коробочку, достаточно крепкую и непроницаемую для жидкости, и начала разводить костёр. Вынула спички, гляжу — их у меня осталось не так уж много. Чиркнула спичкой, придвинула поближе кору. Заранее предвкушаю прелесть горячей еды. Спички положила на траву рядом с собой.

Вдруг совершенно неожиданно загорелась вся сложенная кора и трава вокруг неё. Пламя взметнулось так быстро, что я едва успела отскочить. Пока сообразила, в чём из дело, в огне погибла вся моя коробка спичек. Начался таёжный пожар. Огонь стал кольцом распространяться по перелеску.

Прощай вкусный ужин! Прощай сон в сухом месте! Несчастный погорелец собирает свои пожитки и удирает на болото.

Только отошла метров сорок от пожарища, как вдруг вижу — прямо надо мной летит самолёт. Меня отделяют от него 2000 метров, но лётчик, вероятно, видит зажжённый мною пожар. Сильный ветер стелет дым.

Вот самолёт снижается метров до шестисот и делает несколько кругов над пожарищем. Нужно показать лётчику, что здесь есть человек. Быстро снимаю с себя свитер, егерское бельё, расстилаю всё это по болоту и сама ложусь на землю в белом шёлковом белье. Самолёт ещё снижается, делает несколько кругов и улетает на юг.

Снова двигаюсь по своему курсу — на северо — запад, к снежной горе. До наступления сумерек удаётся продвинуться на 3 километра от места пожара. На болоте встречается мелкий кустарник. Из веток устраиваю постель. Ложусь спать в полной уверенности: раз самолёт видел огонь и дым, значит завтра он снова прилетит сюда и меня найдут.

Перед сном съедаю одну мятную лепёшку.

3 октября.

Проснувшись утром, обдумываю: стоит ли ждать помощи с самолёта на этой мари или продолжать двигаться вперёд? Шоколада осталось мало, на болоте запаса пищи не пополнишь, а ведь вчерашний самолёт ничем не показал, что он меня заметил. Может быть, лётчик видел только дым, а меня ему не удалось различить. Нет, правильнее будет двигаться к снежной горе! Время осеннее, погода вот — вот начнёт портиться, пойдут ливни. Что я тогда стану делать одна на болоте?

Снова двигаюсь в путь. Через час достигаю сопок. День уходит на перевал первой гряды и на переход через двух километровую марь. Это та самая марь, вдоль которой я уже брела двое суток.

Выхожу к знакомой гряде сопок: вблизи неё я приземлилась с парашютом. Вдруг вижу — в воздухе два самолёта. Они летают в разных направлениях, явно разыскивая что-то внизу.

Из мари я вышла западнее бурелома, по которому путешествовала уже однажды. Попала как раз на то место, откуда несколько дней назад до меня доносился рёв медведей. В том, что именно здесь водятся медведи, я не сомневалась: все стволы деревьев в этом месте свежеобглоданы. Вскоре довольно отчётливо, хотя и далеко, послышался рёв. Прошла немного по лесу — рёв стал слышнее. К рёву прибавился треск разламываемых ветвей.

Устала. Неожиданно попадается целый куст рябины. Набираю рябины сколько могу: в платок, в карманы. Наедаюсь вдосталь. Рябина замечательно освежает. Хорошее место! Решаю здесь же заночевать. Но надо хоть что-нибудь предпринять против мишек. Заснёшь, а он, огромный и чёрный, подойдёт, полюбопытствует: что за личность забралась в его владения?

Застегнула меховую кожанку, с головой ушла в воротник, свернулась в комок. Однако заснуть не могу. В 30 метрах протекает маленькая быстрая речка. Всю ночь из-за речки душераздирающе мяукают рыси. Час от часу не легче! Охотник я неважный, и хуже всего то, что в обойме моего «вальтера» осталось всего — навсего четыре патрона. Остальные расстреляла в первые дни, когда надеялась, что мои выстрелы услышат. Рыси продолжают мяукать громко и противно, как дерущиеся кошки. Но, к счастью, они, очевидно, никак не могут добраться ко мне через речку. Ночью несколько раз просыпаюсь. Прямо надо мной красивое дерево, и сквозь его сучья видно яркое звёздное небо. Я с удовольствием думаю о том, что погода всё ещё не портится. Очевидно, завтра дождя не будет. Несколько раз переворачиваюсь с боку на бок. Отлежала ногу, правая начинает немного ныть. Каждый раз, когда открываю глаза, оглядываюсь по сторонам. Я начинаю рассматривать звёзды. Нахожу созвездие Малой Медведицы, Полярную звезду. Незаметно засыпаю.

4 октября.

Кончается шоколад. Осталась лишь одна узенькая пластинка. Когда-то это был рацион одного завтрака, теперь же придётся на весь день отложить половину этой пластинки. Вспоминаю, что в первый день съела полплитки, и очень жалею об этом. Но у меня есть ещё немного рябины, по пути попадаются клюква и какая-то ягода вроде черёмухи. Пить хочется. Поела этой черёмухи. Казалось, меньше будет мучить жажда, но она только связала рот.

С компасом происходит что-то странное: он даёт резкие отклонения. Не иначе, как где-нибудь поблизости залежи магнитного железняка. В этой точке стрелка компаса вдруг начинает крутиться вокруг оси. Теперь придётся проверять компас по солнцу и часам.

Иду. Внезапно надо мной появляется тяжёлый самолёт.

Он летит в моём (направлении, делает два круга и улетает обратно. Проходит немного времени — вижу ещё один корабль. И этот летит туда же, делает круг и исчезает. Теперь я уверена: самолёт «Родина» найден и я иду правильным курсом.

Поднимаюсь выше — в сопки, в глухой лес. К вечеру надо мной снова появляется тяжёлый корабль. Он делает виражи и улетает на север.

Мучительно хочется спать. Всё время моё передвижение по тайге сопровождается треском ломаемых сучьев. Сейчас я слышу такой же треск недалеко от себя. Может быть, это человек? Останавливаюсь, чтобы отчётливее слышать звуки. Действительно, кто-то идёт и ломает сучья. Но, очевидно, этот неизвестный гражданин тоже решил послушать и остановился. Наступает полная тишина. Если это человек, он должен быть виден из-за кустарника, я же не вижу никого. Очевидно, и он прислушивается. Вот метрах в пятнадцати от меня из кустарника поднимается медведь, взлохмаченный, чёрный. Он ворочает носом из стороны в сторону, нюхает. Внушительная фигура! Я оцениваю медведя по достоинству и чувствую, что перевес не на моей стороне: он имеет гораздо более серьёзный вид, чем я; в рукопашный бой с ним вступать не стоит. Однако вспоминаю, что я не совсем слаба, у меня есть оружие: «вальтер», нож.