— А где же белка?

Оказывается, белка осталась в вагоне и её обещали привезти прямо к нам домой вместе с вещами.

По дороге в Кремль.

Машины едут по улице Горького. На тротуарах по обе стороны множество людей. Они машут и кричат. Все растроганы тёплой встречей. У Марины осунувшееся, но счастливое лицо. Так встречали челюскинцев, полюсников, экипажи Громова и Чкалова. Но самой переживать всё это невозможно…

Сверху сыплется дождь разноцветных листовок, как будто вихрь несётся по улице. Таня старается поймать побольше листовок, читает приветствия её маме и подругам-лётчицам.

Машина едет мимо улицы, где мы живём, а вот и улица, где Марина родилась. Её узнают, кричат ей, называя по имени, громко и радостно рукоплещут. Немеют руки, но Марина продолжает махать и кричать:

— Привет Москве и москвичам! Здравствуйте!

По дороге, сплошь усыпанной цветами и листовками, машины въезжают в Кремль. Замерли сердца…

Парадный подъезд Большого Кремлёвского дворца. Таня внимательно осматривается и громко говорит, не зная, куда она попала:

— Совсем как во дворце!

Все смеются.

Поднимаемся по лестнице. Здесь встречают В. П. Чкалов и лётчики — герои. Через исторические залы проходим в Грановитую палату. Длинные, празднично убранные столы, на них — роскошные цветы и множество угощений. Впереди оставлены места для нас. За одним столом ещё никого нет: это стол для руководителей партии и правительства.

Неожиданно входят Молотов, Ворошилов, Каганович, а за ними, в своём сером костюме, товарищ Сталин. Лицо у него весёлое, он улыбается, ищет лётчиц глазами. Найдя их, машет им рукой. Они весело бегут к нему.

Товарищ Сталин жмёт им руки, а они просят разрешения его поцеловать.

За столом Марину сажают между Сталиным и Ворошиловым.

Москва встречает своих героинь

Вот как Марина описала этот памятный вечер в своей книге «Записки штурмана»:

«…Сталин спрашивает меня:

— Как жилось в тайге?

А у меня горло пересохло, я ничего ответить толком не могу. Говорю:

— Ничего, хорошо, не беспокойтесь, товарищ Сталин.

Он видит, что я не могу сразу ничего связного ему сказать, и, улыбаясь, продолжает спрашивать:

— Холодно было ночью?

— Нет, товарищ Сталин.

Он видит, что я такая бестолковая, ничего не могу путного ответить, и начинает вести общий разговор. Обращаясь к нам, Иосиф Виссарионович спрашивает:

— А где ваши ребята?

Мы показываем, что они сидят с родными.

Товарищ Сталин говорит:

— Зовите их сюда!

Приносят Соколика. Товарищ Сталин берёт его на руки. Приходит моя Танюша. Она смотрит на Сталина, глаза у неё блестят. Он протягивает ей руку. Она здоровается со Сталиным, а он говорит:

— Какая ты сильная! Чуть мне руку не оторвала, — и показывает руку, в которой будто слиплись пальцы и. не могут разжаться.

Таня моментально начинает шалить. Она громко смеётся, тянет за руку товарища Сталина, говорит ему:

— Вы шутите, вы нарочно так сжали пальцы…

Сталин тоже смеётся. Вдруг Танюша обращается к

Клименту Ефремовичу Ворошилову и говорит:

— А я видела вашу лошадь на параде!

Ворошилов смеётся и громко объявляет, что Таня видела его лошадь, а вот его не приметила. Но Танюша не смущается и тут же говорит:

— Нет, вы сидели на вашей лошади.

Глядя «а свою маленькую дочку, на то, как она быстро освоилась, я и сама отделываюсь от охватившего меня в первые минуты волнения и уже просто разговариваю с товарищем Сталиным.

Нас расспрашивают о перелёте, расспрашивают наших детей, Танюшу — как она учится. Сталин шутит с Таней. Приходят дочка Сталина — Светлана и дочка Молотова — тоже Светлана.

Сталин представляет их нам и говорит, показывая на свою дочку:

— Это моя хозяйка.

Светлана садится рядом с Полиной.

Провозглашаются тосты. Молотов пьёт за нас, за трёх советских лётчиц, совершивших перелёт на Дальний Восток.

Мы по очереди просим слова. Говорит Валя, говорит Полина, наконец и я прошу у товарища Молотова слова. Я становлюсь перед микрофоном, в руках у меня бокал. Я говорю о той исключительной заботе, которую проявил товарищ Сталин к нам, когда мы оказались в тайге. Я говорю о том, что в нашей стране «и один человек никогда не может пропасть.