Чхота воскликнул:

–  Джая Шри Кришна и трансцендентные нищие!

–  Это звучит замечательно, - сказал Падма.
– Может быть, Господь сделает меня одним из этих нищих. Во всяком случае, я надеюсь на это.

Через два дня Падма решил, что должен вернуться домой в Гайану. Чхота проводил его до воды. Прежде чем улететь, Падма широко улыбнулся и обнял друга.

Чхота сказал:

–  Должно быть, это замечательно - уметь летать. А теперь ты можешь делать это для Кришны.

–  Да, - согласился Падма, - я уже начал думать, как мне устроить свою жизнь, чтобы все в ней было посвящено Кришне. По крайней мере, я единственный преданный, который очень рад, что ты уехал из Гайаны и приехал сюда, чтобы улучшить садхану. Ты вдохновил меня своим убедительным примером. Спасибо тебе.

Ловко подпрыгнув, Падма расправил крылья и взлетел в воздух. Вскоре он уже, махая крыльями, летел над океаном. Его силуэт был похож на черный блестящий самолет, и Чхота подумал о Джатаю, царе птиц.

Через некоторое время к Чхоте приехал пароходный агент и сообщил ему о редкой возможности: скоро в Нью-Йорк отплывает пароход, и Чхота может отправиться на нем вместе с туристической группой.

–  Но того, кого я ищу, - сказал Чхота, - может не быть в Нью-Йорке. Он может находиться где угодно.

–  В Нью-Йорке ты непременно узнаешь, где он сейчас, можешь в этом не сомневаться, - заверил его агент. Он хотел внести Чхоту в список.

У Чхоты от волнения сильно билось сердце. Ему было очень хорошо здесь, на побережье, но он хотел увидеться с Нимаем. К тому же, если он останется здесь, то ему наверняка не избежать еще одного столкновения с Ямалой.

–  Хорошо, я еду, - сказал он решительно.

Агент начал заполнять билет.

–  Но только с одним условием, - предупредил агент.
– Ты не должен говорить другим пассажирам, что ты из Харе Кришна.

–  Почему?

–  Мой шеф боится, что это повредит делу. Понимаешь, некоторые считают вас сектой. Я-то так не думаю - я лично считаю, что «каждому свое». Но шеф боится, потому что это человеческий пароход высшего класса, и мы, мыши, должны быть очень осторожны. Как я уже сказал, на нем плывет туристическая группа из двенадцати мышей, и вы будете принимать пищу вместе. Все путешествие займет всего лишь пять дней, и ты сам не заметишь, как очутишься в Нью-Йорке.

–  Хорошо, хорошо, - согласился Чхота. Он уже привык к такому невежеству. И хотя он не хотел ехать, скрывая от других, кто он такой, он подумал, что это может быть интересным приключением.

Взобраться на судно было довольно легко, но когда Чхота присоединился к группе в грузовом отсеке, он должен был как-то войти в общение с другими пассажирами. Он представился учителем, преподающим в школе для мальчиков, и пожал руку окружившим его мужчинам и женщинам. Когда он вошел в спальное купе, которое он должен был делить с двумя мышами- мужчинами, ему показалось, что он попал в ад. Ему захотелось тут же выпрыгнуть из парохода и вернуться в хижину на побережье. «Я хочу быть один!
– подумал он.
– Зачем ехать в этот Нью-Йорк?» Но он напомнил себе, что, хоть его жизнь на побережье была мирной и спокойной, его положение остается неустойчивым. Он хотел жить в уединении, чтобы практиковать садхану, но в то же время он хотел действовать в соответствии с указаниями старшего преданного. Мысль о том, что он может встретиться с Нимаем и решить вопрос раз и навсегда, грела его душу. И если для того, чтобы отыскать Нимая, ему нужно будет пройти через какие-то трудности, ему придется смириться с этим.

В первый вечер после отплытия туристическая группа собралась, чтобы познакомиться друг с другом. К своему великому удивлению среди пассажиров Чхота увидел своего брата Арджуну.

Руководитель группы улыбнулся:

–  Джентльмены, кажется, уже знакомы?

Чхота пробормотал, что они учились в одной школе и давно не виделись.

Как и Чхота, Арджуна тоже ехал инкогнито, но в глазах друг у друга они прочитали радость и облегчение.

Чхота попытался поселиться вместе с Арджуной, однако в первый вечер это оказалось невозможным. Чхоту поместили в маленькой каюте вместе с двумя североамериканцами, которые возвращались из отпуска.

–  Ты заходил в Тобаго в пивную «Веселая мышь?» - спросил один.

–  Да, - ответил другой, - я был там. Мне пришлось драться, чтобы к моим девчонкам никто не прикасался.

–  Да-а, приятель, - подхватил первый, - в один вечер у меня были три девчонки. Но потом там началась драка, и я вмазал какому-то типу.

–  Там чертовски дешевый ром, - сказал второй.

Оба везли с собой бутылки со спиртным, и они осторожно выставили их на пол.

Чхота не принимал участия в разговоре и лишь молча сидел на своей койке, а два туриста - Хэнк и Чак - быстро подружились. Жуя подобранный на полу окурок, Чак спросил Чхоту:

–  Что ты делал в Тобаго?

–  Я довольно долго пробыл там. Я жил на побережье.

–  Знаешь там бар «Береговая крыса»?

–  Нет, я не интересуюсь всей этой ерундой.

Трезвенник, да?
– Чак подмигнул Хэнку.

Хэнк предложил:

–  Пойдем поищем чего-нибудь выпить в человеческом баре.

Чхота скоро выключил свет и улегся в постель. Его соседи вернулись поздно ночью, шумя и наполняя каюту запахом табака. Наконец они заснули, и в каюте воцарилась тишина, нарушаемая лишь храпом и шумом двигателя, отдающимся в переборках.