– Куда? – Девчонка остервенело терла лицо краем шарфа.

– Куда-нибудь. Мы же не можем прямо тут разговаривать.

– Почему?

Ксе пожал плечами.

– А если появится жрец?

Это решило дело.

Брать себя за руку девочка не позволила, но брела рядом с видом почти безропотным. Ксе смотрел на нее и не мог удержаться от улыбки.

– Мы куда идем? – пробурчала она.

– Я так понял, что тебе идти некуда, верно? – уточнил Ксе, и, не дав ей встрять, продолжил, - мы пойдем на квартиру к одному моему другу. Он близко живет. Меньше шансов, что встретим жреца.

– А-а.

– Будешь есть, мыться и спать. Потом поедем ко мне. Или к моему учителю. Я не знаю, в Москве он сейчас или нет. Если в Москве, то к нему. Он во всем разберется.

Девчонка скептически фыркнула.

– На кой хрен тебе вообще?

– Я шаман, - терпеливо повторил Ксе. – Ты знаешь, кто такие шаманы?

– Я знаю, кто такие жрецы, - сплюнула девчонка. Голубые глаза яростно сверкнули. Ксе решил, что подарит ей на Новый Год шоколадного жреца.

– Шаманы – не жрецы. Хотя и мы, и они, в общем, профессиональные контактеры. Ты знаешь, что такое «антропогенный»?

– Типа что люди нафигачили, - небрежно сказала девчонка и уточнила: - У меня по экологии «пять».

– Молодец. Жрецы имеют дело с антропогенной частью тонкого мира.

– А вы?

– А мы – со стихийной.

Девчонка подумала и перевязала шарф.

– Я в этом году в школу… того… ну, не очень, - под нос себе сказала она.

– Это зря.

Один переулок миновали молча. Спутница шамана топала более-менее бодро; Ксе думал, что плохо ей было прежде всего из-за беспокойства стихии, а еще из-за страха и одиночества. Температурой тут не пахло – уже хорошо… И хорошо, что девочка довольно быстро ему поверила: Ксе, откровенно говоря, думал, что будет труднее. Беглянка почувствовала, что ей сразу стало легче, и доверилась интуиции. Умница.

– Матьземля, - наконец, сказал Ксе. – Это одна из самых главных стихий. Я ощутил, что она очень сильно взволнована. Потом понял, что это из-за тебя. Понимаешь, шаман, он что делает? Он либо просит стихию о чем-то, либо спрашивает ее мнения. Ну, например… решили Москва-Сити построить. Нужно спросить Матьземлю, согласна ли она держать столько небоскребов. Попросить подержать.

– Ясно, - лаконично сказала девчонка шарфу.

– Но иногда бывает наоборот. Матьземля о чем-то просит шамана. Она не умеет просить словами, поэтому я до сих пор точно не знаю, чего она от меня хочет. Но, кажется, она хочет, чтобы с тобой все было в порядке.

Девчонка буркнула что-то неразборчивое и зарылась в шарф по самые глаза.

– Слушай, - очень мягко сказал Ксе, глядя прямо перед собой, – а как тебя зовут?

– Женя.

Они подходили к подъезду, и Ксе нашарил в сумке мобильник, чтобы предупредить Санда о том, что ввалится ненадолго. Хозяин, скорее всего, работал сейчас в Подмосковье, и квартира пустовала. В шестикомнатных хоромах Санда дед Арья когда-то собирал «шаманят-салажат» и водил молодое поколение «гулять по ниточке». С тех пор Ксе знал коды замков. Санд вообще охотно пускал к себе нуждающихся, даже будучи дома. Места много – взвод потеряется.

– Женя, - осторожно начал Ксе, - ты, случайно, не догадываешься, из-за чего Матьземля могла так разволноваться?

– Нет, - отрезала Женя таким голосом, что Ксе мгновенно понял: она не догадывается, она знает точно, но рассказывать не намерена. Пока.

Он не торопился.

Поговорил с Сандом, узнал, как дела на объекте, получил добро и новый код от входной двери. Вошел в темный подъезд, слыша, как за спиной сопят носом, шуршат юбкой, тонко шелестят синтетической шерстью шарфа по синтетической ткани куртки. Ксе шагнул в лифт, пряча улыбку, и рассеянно уронил давно заготовленное:

– Да ты хоть знаешь, как у девочек между ног устроено?

– Знаю! – с вызовом ответил Жень.

И покраснел.

Оказавшись за запертой дверью, он, конечно, первым делом стащил юбку – без всякого смущения, не торопясь, точь-в-точь солдат, скидывающий маскировку после выполнения боевой задачи. Под маскировкой оказались закатанные до колен джинсы. Прочая одежда годилась и парню, и девочке, а когда-то женский серый пуховик был настолько старым и засаленным, что приближался к состоянию зипуна. Сойдет умному беспризорнику.

На умного беспризорника Жень больше всего и смахивал, на непристальный взгляд. Недавнего беспризорника. Умного – потому что не натягивал что попало, а подбирал экипировку для экстремального туризма по вокзалам и теплоцентралям, под ватником обнаружилась непустая сумка-«банан». Недавнего – потому что слишком крепок был и хорош, в детстве не голодал, никогда не нюхал клея, занимался спортом… Когда Жень вылез из бесформенного свитера, Ксе с неприятным чувством понял, что в плечах парень будет, пожалуй, шире, чем он, взрослый мужик.