Грехэм вынул из конверта лист с напечатанным на машинке текстом. Это было приглашение союза научных работников Коммунистической державы посетить страну, ознакомиться со строительством, с условиями работы ученых.

— Что же тут можно сказать? — заметил Грехэм. — Конечно, интересно. Можно только позавидовать тем, кто поедет…

— А зачем завидовать? — улыбнулся Чьюз. — Правление решило послать делегацию из пяти человек, четверо намечены, согласием их мы заручились, пятая кандидатура вакантна. Я предложил вас — и со мной согласились…

— Я? — изумился Грехэм. — Я слишком молодой член Ассоциации.

— Чепуха! Вы достаточно интересуетесь их строительством.

— А вы едете, профессор? — спросил Грехэм.

— Могли бы об этом не спрашивать… — вдруг меняя тон, сердито ответил Чьюз. — По-вашему, я брошу все и укачу? Дело Ундрича в тупике… Того и гляди, мерзавцу откроют какую-нибудь лазейку…

— А вы думаете, нам разрешат выезд?

— Как бы там ни было, — заметил Чьюз, — им не так-то легко будет отказать. И признаюсь, теперь уж я чувствую к вам что-то вроде зависти…

— Но вы же можете!.. — воскликнул Грехэм.

— Оставим это! — отрезал Чьюз. — Допускаю, что вы не понимаете… Но если бы вы слышали голос майора Дауллоби, когда он мне исповедовался, видели бы, как он превратился в факел… — Чьюз отвернулся. — Я обязан довести дело до конца…

Грехэм понял, что касаться этой темы более не следует.

— А знаете что? — вдруг воскликнул Чьюз. — Надо сейчас позондировать почву.

Он заглянул в лежавшую у аппарата телефонную книжку и набрал номер. Через минуту он уже говорил:

— Да, да, приглашение официальное… Конечно, мы представим вам подлинное пригласительное письмо… Фамилии делегатов? Пожалуйста… — Чьюз назвал четыре фамилии. Две из них были Грехэму известны: один — химик, другой — геолог.

— Да, да, Чарльз Грехэм, — говорил между тем в трубку Чьюз. — Совершенно верно: прежде состоял директором лаборатории, но уже давно не на государственной службе… Работает механиком на небольшом частном хлебозаводе… Отлично, я буду благодарен, если вы наведете справки… Завтра к вам прибудет наш секретарь…

Положив трубку, Чьюз, усмехнувшись, заметил Грехэму:

— Кажется, ваша кандидатура их не обрадовала. Ну, посмотрим… Во всяком случае, уступать не будем!..

До крайности усталый, но и возбужденный, возвращался Грехэм домой. Он решил пройти пешком, рассчитывая, что прогулка на воздухе освежит его. У здания газеты «Свобода» он попал в водоворот толпы. Люди плотной массой приникли к витрине последних новостей.

— Что там такое? — спросил он у одного из прохожих, который, пробиваясь сквозь ряды читающих, выбрался наконец на тротуар.

— Опять с Ундричем, — отвечал тот. — Оказывается, оклеветали его коммунисты: лучи он изобрел самые настоящие…

Грехэм стал протискиваться к витрине. Через минуту он уже читал. «Свобода» сообщала, что только что у президента состоялась пресс-конференция. Господин Бурман дал исчерпывающие ответы на все вопросы корреспондентов. В частности, корреспондентов интересовало положение с изобретением Ундрича. Почему до сих пор не отвечено на обвинения, предъявленные Чьюзом, и не начата экспертиза? Господин Бурман ответил, что кампания против «лучей Ундрича» инспирирована красными, которые выдвинули на авансцену престарелого Чьюза в качестве ширмы, использовав его сомнительную популярность. Какими методами пользуется этот якобы ученый, показывает разоблачение, сделанное Ундричем: записи магнитофона с несомненностью устанавливают, что Чьюз пытался купить у механика самолета ложные показания. Сейчас всей этой подрывной деятельности будет нанесен сокрушительный удар: инженер Ундрич заявил, что безвозмездно передает свое изобретение в полное распоряжение государства. В связи с этим назначена экспертная комиссия во главе с профессором Уайтхэчем, которая немедленно же начнет проверку и приемку изобретения.

Грехэм был поражен. Неужели Уайтхэч согласился прикрыть «лучи Ундрича» своим именем? Но ведь он отлично знает, что это афера. Неужели можно так низко пасть?

Грехэм не выдержал, зашел в ближайшую будку телефона-автомата и набрал номер Уайтхэча. Он услышал скрипучий голос Уайтхэча и назвал себя.

— А, Чарли! Я ждал вашего звонка…

— Почему ждали? — удивился Грехэм и вдруг понял: — Если вы, профессор, насчет нашего последнего разговора, то вы ошиблись: ничего нового сказать я не могу.

— Да? — разочарованно протянул Уайтхэч.

— Я о другом. Действительно вы дали свое согласие на экспертизу?

— А, вы об этом. Ну, дал. А что?

— Но ведь это же афера. Вы сами говорили…

— Экспертиза покажет, — сухо сказал Уайтхэч.

— А если покажет, что афера?

— Не понимаю, почему вы волнуетесь, Чарли? Что покажет, то и сообщу. Или вы уже и меня подозреваете?

— Нет, но… А все-таки что вы думаете обо всем этом? Почему же они согласились?

— Я не расположен говорить об этом по телефону, Чарли. Могу только сказать, что я думаю то же, что и раньше, и не беспокойтесь, не побоюсь заявить об этом открыто. Удовлетворены?