Только бы не поддаться панике.

Лучшая идея, которая пришла Даше в голову в то мгновение, — отправиться за красной икрой, свежим хлебом и двумя килограммами тигровых креветок, купить фильмы «Красотка», «Дневники принцессы 1–2» и триллер «Ведьма из Блер 2» и пустить корни в диван.

Звонки она переадресовала на Оксану.

Но ни прохлада квартиры, ни спокойствие, ни обжорство не дали результата. Мозг отказывался работать.

Хотелось на дачу.

Даша попросила Анастасию Владимировну взять отпуск, отослала Оксану в город и отменила все встречи.

Она пыталась отделаться и от Захара, но тот не обращал на ее нытье ни малейшего внимания.

— Я буду вечером, — заявил он. — Что привезти?

— Вкусненького, — попросила Даша.

Она только что проснулась. Часы показывали половину четвертого. Наверное, у кого-то уже кончается рабочий день.

Даша налила кофе, наслаждаясь тишиной и возможностью ходить по дому в трусах. Влезла в Интернет и провела там пару часов.

Бросила в бассейн матрас и устроилась на нем.

Ни одной мысли. Даже о сексе. Даже о еде.

Правда, состояние нервное, но, если долго лежать на солнце, время от времени окунаясь в бассейн, это пройдет.

Но стоило ей расслабиться и задремать, послышались гудки. Даша отказывалась верить, что сигналят ей.

С неохотой открыла глаза, подплыла к бортику, вылезла из бассейна и тяжело потопала по газону. Это был Захар.

— Ты что? — опешила она.

— Даш, мы же договаривались, — удивился он.

— Договоривались, но ты не сказал, что окажешься здесь через два часа!

— Уже семь. Это вечер. — Он пожал плечами. — А в чем дело?

В чем дело? Дело в том, что она не готова сейчас развлекать Захара. Вечер — это после десяти. Через три часа.

И вот так всего за неделю Захар превратился в «супруга». Возращался в семь. Готовил ужин. Они смотрели кино. Занимались сексом. Захар ложился спать. А Даша бродила по дому, непонятно чем занималась в сети, хандрила и все никак не могла покрасить ногти на руках.

Когда вместо кино они стали смотреть телевизор, Даша взбунтовалась.

— Захар, ты так себя ведешь, как будто все это нормально! — воскликнула она и выключила телик.

Захар отставил миску с попкорном и уставился на Дашу.

— Ладно, объясню! — не сдавалась она. — Ты думаешь, это моя жизнь? — Она ткнула пальцем в телевизор, в миску с попкорном.

— Даш, я вообще не понимаю, о чем ты, — произнес Захар.

— Вот именно! В этом все дело! Я не живу по расписанию, ты понимаешь? Я не могу вот так встречать тебя в девятнадцать, блин, ноль-ноль, ужинать, если не хочу, смотреть этот проклятый Богом и людьми ящик, ложиться в постель, заниматься любовью… Это ужасно!

— Ну ты можешь не есть, не спать и не заниматься любовью, — тихо сказал Захар. — Посмотрим, что получится.

— Ты не догоняешь? Ау! — разошлась Даша. — Это все мираж! У меня депрессуха, я хочу спать до четырех, ничего не делать — и уж точно не обедать тогда, когда готов обед!

— Ну и не обедай, — мягко посоветовал Захар.

— Но ты же так расстроился, когда я вчера отказалась от этого дурацкого борща! — возопила Даша. — Захар! — Она села рядом с ним и взяла его за руку. — На меня давит твой образ жизни. Прости. Я не могу так. Я хотела быть хорошей. Попробовала этот… компромисс. Но у меня не получается.

Как ему объяснить, что при этом она не имеет ничего против него, Захара. Просто…

Сейчас она просто бесится. Но когда Даша придет в себя и займется делами, что будет?

В любом случае она редко просыпается раньше одиннадцати. С часа до пяти работает. Делает перерыв, а с восьми опять садится за книгу. Ей так удобно. Она привыкла. И что делать, если Захар поднимается в восемь, ложится в два и хочет любви и ласки с восьми до двенадцати?

С любовником надо дружить, а как ей дружить с Захаром, если у них не сходится график? Если у нее вообще нет графика?

Все это было обречено с самого начала…

Захар ушел в спальню. Класс! Он что, оглох? Подавив желание подняться наверх и устроить всем скандалам скандал, Даша открыла холодильник, достала булку и намазала ее джемом. При таких темпах она скоро превратится в мисс Пигги.

Будет толстой, сальной бабищей в татуировках и в слишком узких черных джинсах, скрипящих на квадратной заднице. Вот. С черными, как бедро вороного мустанга, спутанными волосищами.

Это была уже не хандра, а тот редкий случай настоящей, всепоглощающей депрессии, в которую Даша проваливалась время от времени.