Сегодня выяснилось, что в магазинах полным-полно добра, которое ей подходит больше, чем кому бы то ни было, так как у нее, оказывается, хорошая фигура.

Даша была экспертом. Она могла бы зарабатывать этим деньги. Аксенова шла мимо кучи шмоток, смотрела в другую сторону и вдруг выхватывала из этой самой кучи нечто потрясающее.

— Опыт, подруга! — пояснила Даша. — Долгожданное дитя многолетних ошибок и разочарований.

Они провели чудесный вечер втроем — обмывали новый облик Оксаны, но Даша рано ушла спать — настроение у нее опять стало не очень, а Захар поплелся за ней.

«Останься! — гипнотизировала его Оксана. — Назад!» Но он ничего не почувствовал.

А на следующий день произошла катастрофа.

— А ты не мог меня заранее предупредить?! — возмущалась Даша.

— Что бы это изменило? — спокойно поинтересовался Захар. — Ну прости, я забыл…

— Черт! — Даша топнула ногой и отодвинула дверцу шкафа.

Она смотрела на его содержимое минут пять, прежде чем вытянула из гардероба белые шорты с лямками и карабинами, ярко-голубую рубашку и коричневые сандалии на низком каблуке, украшенные маленькими жемчужинами.

Даша готовилась не меньше часа — причесывалась, красила ресницы, мазалась кремом с мерцающими частицами.

Не то чтобы на нее произвела впечатление перспектива поездки к маме молодого человека, скорее то, что эта мама — дизайнер одежды.

А едва вернувшись, Даша упала на диван и выдохнула:

— …здец!

Для начала ее удивил сам дом. О том, что до сих пор существуют дачи с сортиром на улице, в который, если тебе приспичит ночью, нужно бежать сломя голову со второго этажа, через двор, а дальше морщиться от запаха, отмахиваться от мух и подставлять задницу комарам, Даша уже забыла.

Впрочем, она, наверное, и не была на таких дачах — ее родители не имели загородного дома, так как никто не хотел заниматься строительством, ремонтом, а потом еще и срываться туда среди недели только потому, что местные гопники выломали дверь и украли банку тушенки.

Родители возили Дашу в дома отдыха писателей, отправляли на курорты или же отдавали дочь друзьям, у которых были просторные современные дома с нормальными ванной и туалетом.

Так что Даша привыкла к тому, что летом все ходят в белом, перечитывают в гамаке Льва Толстого, пока наемные рабочие окучивают клумбы, вечером сидят в антикварных креслах перед камином и лакомятся фаршированной уткой — коронное блюдо поварихи.

Она не могла оценить преображение «дачного домика» в каменный особняк. Не оценила драпированные шторы с цветочками, велюровые кресла и классическую стенку, перебравшуюся за город из Москвы.

Обстановка показалась ей глупой, мещанской и неуютной. Бумажные бордюры на обоях. Пластмассовые люстры. Линолеум на кухне.

Ну и, собственно, мама. Да, она хорошо выглядит. Да, стройная и ухоженная. И обед закатила ого-го! — котлеты по-киевски, картошка фри, домашняя выпечка и даже домашние чебуреки!

— То есть вы сами делаете чебуреки? — с недоверием переспросила ее Даша.

— Это очень легко! — улыбнулась Лена. — Я вас научу!

— Только не это! — Даша замахала руками и даже засучила ногами. — Я готовить не люблю!

— Ну, это приходит… — Лена метнула тревожный взгляд на Захара. — Ресторанная еда, в конце концов, надоедает.

— Не могу представить себя у плиты, — сопротивлялась Даша. — Готовка наводит на меня уныние. Тем более что у меня готовит Анастасия Владимировна. Прекрасную домашнюю еду.

— Женщина должна сама готовить, — твердо заявила Елена.

Даша растерялась.

— В смысле?

— Это не сразу понимаешь, — вещала Лена. — Но потом чувствуешь, что в своем доме надо кое-что делать своими руками. Кормить родных едой, которую готовишь сама. Поверь: это приносит радость.

— Да у меня и родных-то особенно нету, — Даша пожала плечами.

Разговор ее утомлял.

— Ну будут! — засмеялась Лена. — Выйдешь замуж, появятся дети…

— Не уверена, что собираюсь выйти замуж, — Даша опять пожала плечами. — Зачем?

Мать Захара уставилась на нее так, словно Даша призналась в том, что убила человека ради того, чтобы получить его кроссовки.

— А дети? — настаивала Лена.

— Насчет детей не знаю, пока не задумывалась, но ради них в наше время никто не выходит замуж, — резко ответила Даша.

— Захар, хочешь еще чебурек? — нервно обратилась к сыну Елена.

На следующий день их разбудили в десять утра. Обалдевшая Даша, которая до пяти смотрела кино, выползла из комнаты с закрытыми глазами, кое-как умылась, завернулась в махровый халат и вышла на улицу — завтрак накрыли в беседке.