Как обычно, возвращающееся из Антарктиды судно встречало множество людей. Зная об этом, по установившейся на судне традиции, заблаговременно перед приходом был изготовлен широкий деревянный полутрап. Такая конструкция в сочетании с обычным береговым трапом позволяла безопасно подняться на борт судна многочисленным встречающим. За изготовление полутрапа с удовольствием взялись возвращающиеся на судне строители экспедиции.

В эти дни некоторые полярники, проведшие в разлуке с домом более полутора лет, совершенно утратили сон и бродили по ночам по судну, как неприкаянные. Им уже надоело смотреть не раз прокрученные фильмы из судовой коллекции. Их часто можно было увидеть стоящими на палубе или на верхнем мостике, пытающимися разглядеть едва различимые в дали незнакомые берега. Ежедневно в полдень под руководством нашего замечательного первого помощника капитана Виктора Алексеевича Ткачева выходила радиогазета с судовыми новостями и новостями из жизни страны с обязательной сводкой о погоде на переходе, скорости судна, а также о том, сколько миль пройдено и сколько осталось пройти «Оби» до порта назначения. Все равно моряки и полярники постоянно донимали вахтенных штурманов, уточняя у них данные радиогазеты.

Последние сутки перед возвращением судна из дальних странствий тянутся мучительно медленно, особенно в Заполярье, где уже наступило полярное лето и солнце теперь светило даже ночью. Немудрено, что в таких условиях у людей, истосковавшихся по дому, начинают сдавать нервы и пропадает сон, а привычный уклад жизни на судне летит к черту. Увы!

Прошли траверз норвежского мыса Нордкап, а это значит, что до прихода в порт осталось две ходовые вахты, или считанные восемь часов до встречи с лоцманом у входа в Кольский залив.

Ранним солнечным утром «Обь» вошла в Кольский залив, встретивший нас мягкой хорошей погодой. На борт поднялся лоцман, встречать которого высыпали едва ли не все полярники. Но до постановки к причалу судно задержали на рейде для проведения погранично-таможенных формальностей, прошедших, к нашему удивлению, без обычной бюрократической волокиты.

Возвращение дизель-электрохода «Обь» в порт приписки после завершения 8-й САЭ оказалось единственным за всю историю участия судна в антарктических экспедициях.

1 июня ровно в полдень «Обь» с буксирами подошла к причалу морского пассажирского вокзала. Причал и подступы к нему заполнены встречающими. Как только на причал подали выброски со швартовыми концами, оркестр на берегу грянул торжественный марш.

Море цветов и оглушительные, волнующие звуки музыки! Наплыв эмоций оказался настолько сильным, что некоторые моряки и полярники не могли сдержать слез при виде родных и близких, дожидающихся их на небольшой тесноватой площадке, специально отведенной для них на причале. А тех, в свою очередь, переполняло счастье от того, что они снова могут видеть своих отцов и мужей, благополучно возвратившихся с края земли!

Среди встречающих помимо руководителей экспедиции и пароходства оказались даже пионеры школы, над которой шефствовали моряки дизель-электрохода «Обь». Погода в тот день выдалась в Мурманске как по заказу, было солнечно и тихо. После окончания швартовки с причала подали двухмаршевый металлический трап, потому что обычный судовой парадный трап не выдержал бы такой массы людей, стремящихся попасть на борт. В такие часы по нему спускалось и поднималось около тысячи человек. Большинство полярников в тот же день отправились поездом в Ленинград.

На следующий день во Дворце моряков администрация пароходства устроила для экипажа дизель-электрохода «Обь» и оставшихся на борту полярников, включая руководителей экспедиции, торжественный вечер, на который были приглашены их жены. Незабываемый праздник для людей, вернувшихся из трудного плавания и так долго не видевших родных и близких.

За продолжительный семимесячный рейс в составе 8-й САЭ дизель-электроход «Обь» прошел около 32 ООО миль, из них около 2000 миль во льдах. На протяжении 20 000 миль на судне велся промер глубин, а наряду с этим выполнено 48 океанографических станций, включая 33 с взятием образцов планктона.

После возвращения из Антарктиды большинство членов экипажа отправились в долгожданный летний отпуск, подготовка к которому началась задолго до прихода в порт.

Моряки, руководствуясь различными соображениями и личными планами, обсуждали с руководством перспективы своей дальнейшей работы, подтверждая или отказываясь от участия в следующем антарктическом рейсе. Обычно после возвращения из экспедиции судно выполняло еще один рейс по снабжению полярных станций и военных объектов в арктическом бассейне или отправлялось в заграничный рейс.

Перед каждым антарктическим рейсом судно становилось на плановый ремонт в одном из морских судоремонтных заводов в Заполярье или на Балтике, как правило, в Кронштадте, для проведения доковых работ с проверкой состояния корпуса и винто-рулевой группы, а также с профилактикой судовых систем, главных и вспомогательных дизель-генераторов. Как правило, в это же время проводилась установка дополнительной научной аппаратуры в соответствии с планом экспедиционных работ. Такой порядок соблюдался из года в год.