Изображение исчезло, фильм закончился, на мониторе снова появился снимок обезображенной Земли. Пурпурно-красные пятна, покрывающие планету, напоминали раковые метастазы.

Никто не решался нарушить молчание. Наконец Скаддер откашлялся.

– Ведь вы не обманываете меня, правда? – спросил он. Я имею в виду… это не трюк? Найлз печально покачал головой.

– Нет. Такой была когда-то наша родина, мистер Скаддер. Я часто смотрю этот фильм. До того, как мороны превратили эту планету в мир монстров и мутантов, она была именно такой.

– Но почему, почему они сделали так? – Черити была потрясена. – В этом же не было никакого смысла!

– Они помешаны на завоеваниях, – пояснил Найлз. – Их империя огромна. Им нужно много сырья, много энергии. И людей.

– Людей?

– Они вывезли насильно уже миллионы. И продолжают это делать. Никто не может сказать, зачем, ведь ни один не вернулся. Может, моронам нужны рабы, а может, людей просто поедают.

Он посмотрел на Скаддера:

– Знаю, это звучит жестоко, но не стоит их упрекать, молодой человек. То, что делают мороны, в порядке вещей. Они, как и мы, пытаются выжить.

Скаддер молчал. Очевидно, он был потрясен тем, что услышал.

– Значит ли это, что все эти пятьдесят лет вы прячетесь здесь, совсем ничего не предпринимая? – в голосе Черити чувствовалось сомнение.

– Точнее, пятьдесят три года, – спокойно поправил Найлз. – Плюс то время, что понадобилось на путь сюда. Но что-то мы все-таки сделали. Например, заново оборудовали эту вот станцию.

Он наклонился вперед и с пониманием посмотрел на девушку.

– Я знаю, о чем вы сейчас думаете, капитан, – проговорил он. Пятьдесят лет назад сам я мечтал о том же самом. Но все это бессмысленно, поверьте мне. Здесь, внизу, нас почти пятьсот человек, но по сравнению с мощью моронов это ничто. Возможно, мы последние свободные люди на этой планете.

– Свободные? – Скаддер засопел. – Знаете ли, не вижу особой разницы: тех, вверху, сажают в тюрьму мороны, а вы заточили себя сами, добровольно. Да вы сумасшедшие!

Найлз слабо улыбнулся.

– Возможно. Но мы ничего не можем с этим поделать. Разве одолеешь противника, сумевшего поставить на колени целую планету?

– Но не можете же вы…

– Что? – мягко перебил девушку Найлз. – Просто жить? Почему же? Что еще нам делать? Выйти наружу, дать себя убить, и все это ради красивого поступка? – Он покачал головой. – Я очень хорошо вас понимаю, капитан Лейрд, однако поверьте: чтобы взвесить все это, у меня было целых пятьдесят семь лет. Для нас существует только один, именно этот путь. Победить моронов не сможет никто.

– Неужели же вы останетесь здесь, внизу, навсегда и будете делать вид, как будто ничего не произошло? – в ужасе спросила Черити.

– А куда идти? – удивился Найлз. – Мороны о нас забыли. Даже для людей, живущих поблизости, мы не больше, чем легенда. У нас мир, Лейрд. Сейчас здесь, в бункере, подрастает уже третье поколение, живущее в мире. И это, возможно, самое большое благо на свете. И не только с тех пор, как появились воины моронов. Конечно, пойти можно. У нас есть машины, оружие, продукты… Но что мы найдем? При очень большом везении – новое укрытие.

– Вы что, хотите подарить Землю этим тварям?

– Нельзя дарить то, чем больше не владеешь, – усмехнулся Найлз. – Этот мир и так принадлежит им, капитан. И большинство людей даже не предполагает, что когда-то было иначе.

– Но так не должно быть! – возразила Черити. – Это же…

– Сменилось уже два поколения, – перебил ее старик. – Вы недооцениваете моронов. У них есть опыт, они поработили целые миры. Многие на Земле живут относительно свободно, но за определенными вещами мороны следят. Вы ведь говорили с вестлендерами и должны представлять, как выглядит мир. Мороны всем владеют и все знают. Они контролируют школы. Они запретили чтение книг и пересказ старых легенд. Нельзя вести календарь. И владеть часами.

– Но почему? – удивился Скаддер. Найлз улыбнулся.

– Народ, у которого нет истории, менее опасен, – ответил он. – Ведь если человеку внушить, будто жизнь была такой всегда, у него не будет ничего, за что стоило бы бороться. И ничего, за что он был бы готов умереть. Вот что означает жить без истории.

– Но есть же бунтовщики! Старик вздохнул.

– Недовольные и склочники есть всегда. Но они безобидны. И мороны терпят их. Захватчикам они не опасны. Даже напротив. Эти люди немного похожи на вас и ваших шарков, мистер Скаддер. Они воображают, будто свободны, и даже не подозревают, что, на самом-то деле, служат поработителям.

– Это неправда! – вскипел Скаддер.

– Понимаю, – Найлз снова вздохнул. – Шарки свободны и никому не подчиняются, верно? Именно поэтому вы сейчас и находитесь здесь, Скаддер?

– Вы говорите о моронах так, будто за ними стоит сам дьявол, – пробормотала Черити.

– Может, так оно и есть, – без тени улыбки промолвил Найлз. – Они олицетворяют зло.

– Чушь!

– Если позволите, я сформулирую мысль иначе, – попросил старик. – Во Вселенной существует два вида сил – конструктивные и деструктивные. Вы согласны? Если так, то мороны наверняка представляют негативное начало.