Демократические организации движения сопротивления опасались вступить в контакт с деголлевским штабом и не раз бросали ему обвинение в связях с гестапо.

Опубликованные после войны во Франции многочисленные материалы участников народной антифашистской борьбы разоблачают де Голля как прямого агента внутренних и внешних реакционных сил, для которых главной целью была не борьба с гитлеровскими оккупантами, а подготовка во Франции антинародного политического режима после войны.

В ближайшем окружении де Голля находились представители «двухсот семейств» французской финансовой знати, тесно связанной с англо-американскими монополиями.

Так, созданную де Голлем и представлявшую его на оккупированной французской территории «Военно-гражданскую организацию» (ОСМ) возглавлял крупнейший финансист Леперк, управлявший до войны двумя десятками акционерных обществ и банков (в том числе банком «Юньон паризьен», связанным с американской банкирской фирмой «Диллон Рид» и другими).

Католики в деголлевском движении (в частности, Робер Шуман и др.) представляли финансово-металлургическую династию де Ванделей и «Комитэ де Форж». Влияние этого последнего на деголлевскую группу было огромным. Уже в 1943 г. де Вандели и «Комитэ де Форж», опираясь на де Голля, начали готовить расправу с демократическими организациями и прежде всего с «Национальным фронтом» при помощи оружия, доставлявшегося для этой цели англо-американской авиацией.

Руководитель одной из подпольных групп Ив Фарж, который после освобождения Франции отошел от деголлевского движения, выступил в 1946 г. на страницах демократической печати с любопытными разоблачениями. По его словам, в 1944 г. к нему явились представители «Комитэ де Форж» и де Ванделей с предложением снабжать возглавляемую им группу англо-американским оружием. При этом было поставлено условие, что оружие будет использовано не против оккупантов, а для подавления французских рабочих организаций. Представители металлургических династий предлагали Фаржу свою помощь для создания на оккупированной территории складов оружия и боеприпасов.

Один из ближайших сообщников де Голля - Рене Мейер был и является представителем семьи Ротшильдов с ее парижским, лондонским и нью-йоркским ответвлениями.

Таким образом, деголлевская группа представляла собой сборище темных сил международной реакции, объединенных ненавистью к демократическим силам французского народа.

На французской территории велись две войны: одна - против немецких оккупантов; ее вели, главным образом, французские партизанские части, возглавлявшиеся коммунистами. Другая война велась англо-американскими реакционными силами вкупе с де Голлем и «200 семействами» против французского народа. Эта вторая война изобиловала трагическими эпизодами чудовищной расправы с передовыми отрядами рабочего класса - с населением рабочих кварталов крупнейших пролетарских центров. Осенью 1944 г., когда решающие победы Советской Армии, уничтожавшей немецких захватчиков, деморализовали гитлеровские силы и на Западе и фашисты начали поспешное отступление с французской территории, англо-американская авиация подвергла разрушительной и кровопролитной бомбардировке рабочие кварталы Марселя и других крупных городов. Эти бессмысленные с военной точки зрения бомбардировки были расценены французскими патриотами как попытка расправиться с передовой ведущей силой страны - с рабочим классом.

Под предлогом «военной необходимости» в самый последний момент военных действий на французской территории американская авиация разрушила французские порты, авиационные и другие заводы, стремясь таким путем ослабить французскую промышленность и устранить французскую конкуренцию американским монополиям после войны.

Таковы документы и факты, характеризующие подлинную роль де Голля во французском движении сопротивления. Опираясь на активную поддержку иностранной реакции, де Голль пытался, при помощи своей «личной гвардии» фашистов-кагуляров, дезорганизовать народно-освободительную антифашистскую борьбу и расправиться с демократическими силами задолго до освобождения Франции.

* * *

Существенным моментом «легенды о де Голле» является созданный усилиями его окружения образ патриота, якобы, сопротивлявшегося всеми силами английским и американским посягательствам на французские интересы.

Между тем, представление о де Голле как о патриоте или «сверхнационалисте», якобы, ставящем французские интересы превыше всего, не соответствует действительности.

Подлинный характер отношений де Голля с английскими и американскими руководящими кругами военного периода становится ясен, если обратиться к документам и фактам.

Касаясь малоизвестного периода деятельности де Голля - его пребывания в Лондоне и обстоятельств отъезда из Бордо в июне 1940 г., Вюрмсер подчеркивает, что из

16

десяти дней пребывания де Голля на министерском посту (с 6 по 16 июня 1940 г.), не менее шести он провел в Лондоне как уполномоченный правительства Рейно при Черчилле. Лондонская миссия де Голля состояла в обсуждении с тогдашним заместителем английского министра иностранных дел Ванситтартом проектов английской помощи Франции в момент ее военного поражения. Рассказывая об этом, Вюрмсер ссылается на опубликованные во французском ежемесячнике «Ревю де Пари» любопытные воспоминания некоего Жана де Панжа, принадлежащего, как и другие лица из деголлевской среды, к правому лагерю. По словам де Панжа, результатом лондонского обсуждения явился известный проект органического слияния Франции с Англией, а также их колониальных империй. В десятых числах июня разработанный Ванситтартом и де Голлем проект был представлен ими на окончательное утверждение Черчиллю. 15 июня де Голль передал от имени Черчилля этот проект тогдашнему председателю французского совета министров Полю Рейно. В тот же день предложение Черчилля - де Голля - Ванситтарта было обсуждено и отклонено французским кабинетом. Во Франции не нашлось ни одного крупного деятеля, который рискнул бы открыто поддержать шейлоковское предложение Черчилля о ликвидации французского суверенитета и о прекращении самостоятельного существования Франции. Лишь де Голль счел нужным зачитать полный текст этого проекта созванным им французским журналистам, охарактеризовав его как «проект спасения Франции».

Попутно следует отметить факт, весьма характерный для политического облика де Голля. Вюрмсер приводит цитату из воспоминаний де Панжа, где ясно виден мотив, выдвигавшийся де Голлем в защиту проекта слияния Франции с Англией «Понятие власти, столь опасным образом ослабленное во Франции, восстановится, если Франция будет опираться на единственную европейскую страну, где монархическая традиция поддерживается более тысячи лет…»

Предвоенные связи де Голля с роялистами получили свое объяснение.