Шрифт:
Основная часть II главы написана в полемической форме и посвящена опровержению обвинений коммунистов в том, что они якобы хотят уничтожить: 1) собственность, 2) семью, 3) национальность, отечество, 4) религию и мораль. В связи с вопросом о собственности затрагиваются три других: о личности, о стимулах к труду и об образовании. Опровергая обвинения противников, авторы «Манифеста» так или иначе характеризуют соответствующие стороны будущего, коммунистического общества. Затем авторы как бы возвращаются к тому моменту, к которому подвело читателя изложение в конце I главы, и теперь, в заключение II главы, рассматривают три вопроса: пролетарская революция, переходные мероприятия, общая характеристика коммунистического общества.
Очень четко сформулированы здесь две общие задачи диктатуры пролетариата: 1) последовательно отобрать у буржуазии все средства производства и сосредоточить их в руках пролетарского государства, то есть превратить частную собственность на средства производства в общественную (в данный период – государственную) собственность [487] и 2) «возможно более быстро увеличить сумму производительных сил», то есть максимально быстро увеличить производство [488] .
487
Отсюда видно, что первоначально после установления диктатуры пролетариата частная собственность буржуазии – очевидно, имеются в виду прежде всего средства производства, представленные крупной промышленностью, – будет превращена в государственную собственность.
488
Отсюда следует, что существующие производительные силы, хотя они и переросли уже буржуазные производственные отношения, все же недостаточны еще для непосредственного перехода к коммунизму. Эта мысль была ясно высказана Энгельсом в «Принципах коммунизма» (пункт 17).
Программа конкретных переходных мероприятий, хотя и представляет собой переработку аналогичной программы, разработанной Энгельсом в «Принципах коммунизма», но содержит некоторые новые моменты и отличается большей логической последовательностью. Сравнительный анализ того и другого варианта показывает, что по содержанию они в целом совпадают. Различия же сводятся к двум моментам. Во-первых, формулировки в «Манифесте» более точные и, как правило, более обобщенные (более осторожные). Во-вторых, группировка пунктов в «Манифесте» более строгая, внутренне более логичная. В целом здесь можно установить соответствие между первой общей задачей диктатуры пролетариата и первыми шестью пунктами этой программы, между второй общей задачей и остальными четырьмя пунктами. Обе части сводятся в конечном счете к разрушительной и созидательной задачам преобразования общества.
Вероятно, содержание каждого из пунктов программы в том или ином виде можно найти уже у предшественников Маркса и Энгельса. Но общий теоретический контекст, в котором их развивают основоположники научного коммунизма, придает им новый смысл. В чем же тут новое? Пожалуй, в двух специфических особенностях. Во-первых, это программа, которую может и должен будет осуществить пролетариат как политически господствующий класс. Во-вторых, эта программа не самоцель, а лишь совокупность переходных мероприятий, ведущих к коммунизму, но еще не приводящих к нему.
Анализ содержания «Манифеста» показывает, что по сравнению с «Принципами» здесь появляется ряд новых моментов. Некоторые из них, пожалуй, даже большинство, можно с уверенностью приписать Марксу. Это также позволяет считать, что решающая роль в переработке «Принципов» в «Манифест» принадлежала Марксу.
Такой вывод подтверждается и некоторыми данными из истории создания «Манифеста». Второй конгресс Союза коммунистов закончился 8 декабря. Около 13 декабря Маркс возвратился из Лондона в Брюссель. 17 декабря из Лондона в Брюссель приехал Энгельс, а в конце декабря он уехал в Париж. Набросок плана III главы «Манифеста», сделанный рукой Маркса, находится в его тетради, датированной «Брюссель, декабрь 1847 г.». В той же тетради находится и рукопись Маркса «Заработная плата», представляющая собой подготовительный набросок для последней или для ряда последних лекций о наемном труде и капитале, которые во второй половине декабря Маркс читал в Немецком рабочем обществе в Брюсселе. Из всего этого следует, что Маркс и Энгельс могли сообща работать над составлением «Манифеста», по всей вероятности, только во второй половине декабря 1847 г.
Однако работа тогда еще не была завершена. Она не была закончена и около 25 января 1848 г. Ибо в этот день Центральный комитет Союза коммунистов направил из Лондона в Брюссель письмо с предложением Марксу прислать текст «Манифеста» не позднее 1 февраля. Значит, в течение января 1848 г. над «Манифестом» работал только Маркс, и именно он придал ему окончательный вид. Очевидно, к концу января он был наконец готов. Когда 31 января Энгельс возвратился в Брюссель, судя по всему, рукопись «Манифеста» уже была отослана в Лондон [489] . Здесь он вышел в свет около 24 февраля, почти одновременно с началом европейской революции 1848 – 1849 гг.
489
Все это тем не менее не дает оснований утверждать, как это делает некий Тео Штаммен в новом западногерманском издании «Манифеста», будто «Маркс один писал текст „Манифеста“ в течение января 1848 г., именно в то время, когда Энгельс отсутствовал в Брюсселе», и тем более издавать «Манифест» как произведение одного Маркса (см. K. Marx. Manifest der kommunistischen Partei. Herausgegeben, eingeleitet und erl"autert von Theo Stammen. M"unchen, 1969, S. 15).
Таким образом, вклад Маркса в создание первой программы коммунистической партии состоит в том, что он: 1) открыл материалистическое понимание истории и, исходя из него, применив его к анализу современного ему буржуазного общества, разработал основы теории научного коммунизма (1843 – 1847), 2) опираясь на выработанные Энгельсом «Принципы коммунизма», развил их содержание дальше и 3) придал «Манифесту Коммунистической партии» его окончательную классическую форму. В то же время вклад Энгельса состоял в том, что он: 1) принимал непосредственное участие в разработке теоретических основ научного коммунизма и его основных положений, 2) в форме «Проекта Коммунистического символа веры» и «Принципов коммунизма» выработал основное содержание и общую структуру будущего «Манифеста Коммунистической партии» и, наконец, 3) предложил саму форму манифеста. Сверх того и Маркс и Энгельс своими теоретическими работами, выступлениями в печати, в результате письменного обмена мнениями, непосредственным участием во многих дискуссиях с членами Союза справедливых, в особенности на первом и втором конгрессах Союза коммунистов, убедили передовых представителей рабочего движения в правильности своего нового мировоззрения и добились того, что принципы научного коммунизма стали теоретической основой программы пролетарской партии.
Собственные достижения Энгельса в разработке теории научного коммунизма в период до революции 1848 г. представлены наиболее полно в его «Принципах коммунизма». Но со времени создания «Манифеста Коммунистической партии» теоретическое содержание этого произведения, как высший результат развития научного коммунизма за данный период, становится общим достоянием его творцов. А со времени принятия данной программы первой международной коммунистической организацией борющегося пролетариата и после опубликования «Манифеста» идеи его включаются в объективный всемирно-исторический процесс развития человечества.