Через два дня секретарь Никсона Розмари Вудз позвонила Уитмен и попросила ее проследить за тем, чтобы Президент прослушал в 9 часов вечера записанное на пленку выступление Никсона. Президент прослушал это выступление и был вновь удивлен, услышав обещание Никсона направить Эйзенхауэра в поездку. Эйзенхауэр разозлился и поручил Хэгерти позвонить Никсону и заставить его убрать из выступления это обещание. Хэгерти успокоил Президента. Затем, как пишет Уитмен, "Президент продиктовал... поздравительную телеграмму в связи с его речью... [и поручил] направить ее Никсону". Говоря от имени всех, кто хотел проникнуть в глубины взаимоотношений Эйзенхауэра и Никсона, а также от имени большой группы людей, которые хотят постигнуть смысл американской политики, Уитмен признается: "Я не понимаю" *68.

8 ноября было днем выборов. Эйзенхауэр присоединился к Джону и Барбаре, которые следили за ходом голосования. Первые сообщения обескураживали, поскольку на востоке страны подавляющее большинство голосовало за Кеннеди. В 11 часов вечера Эйзенхауэр пошел спать, думая о самом худшем. Когда он проснулся на следующее утро, то количество голосов, полученных от населения, было почти равным — Никсон сократил разрыв; что же касается голосов выборщиков, то ситуация продолжала выглядеть безнадежной. Вскоре после полудня позвонил Никсон из своей штаб-квартиры в Калифорнии. Он считал, что одержит победу в Калифорнии, Иллинойсе и Миннесоте, но этого будет недостаточно. Никсон отметил, что количество голосов за него на 7 процентов превышает отданные за выборщиков от Республиканской партии, и он проиграл "из-за слабости Республиканской партии". Эйзенхауэр посоветовал Никсону хорошо отдохнуть. Затем он деликатно высказал свое отношение к выборной кампании и самим выборам: "Мы можем гордиться этими последними восьмью годами". Никсон ответил: "Мы сделали великолепную работу" *69

Позднее Никсон сказал Эйзенхауэру, что никогда раньше не слышал, чтобы Президент говорил в таком удрученном тоне. Эйзенхауэр согласился — тон его был именно такой. Но он не признался Никсону, что было тому причиной, — это он сказал Уитмен. Его тон объяснялся не столько поражением Никсона, сколько его собственным чувством, будто от него отвернулись. Уитмен записала, что все утро Президент продолжал повторять: "Это отказ от признания всего того, что я сделал за восемь лет"*70.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

РАССТАВАНИЕ С БЕЛЫМ ДОМОМ. ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ

Последние десять недель нахождения у власти Администрации Эйзенхауэра были периодом бездействия. Эйзенхауэр как бы выполнял роль присматривающего за домом и не предпринимал никаких новых инициатив. Он продолжал следить за тем, чтобы возможности выбора оставались открытыми по таким вопросам, как ядерные испытания, платежный баланс, Индокитай, Берлин и Куба, — пусть будущий президент принимает по ним решения. Но в одном вопросе — бюджета — Эйзенхауэр все же постарался связать Кеннеди руки. Он внимательно работал над составлением бюджета, начиная с первых дней своего отпуска, который он проводил в Аугусте, Он сказал Слейтеру: "Вы знаете, я собираюсь настоять на сохранении сбалансированного бюджета независимо от того, что скажет об этом Кеннеди. Если он думает по-другому, пусть сам об этом и объявит. Проблема в том, что просто нет денег для одновременного финансирования текущих проектов и его новых идей" *1.

Во время работы над составлением окончательного варианта бюджета Эйзенхауэру докладывали, какие программы не могут быть урезаны. Гудпейстер записал: "Президент сказал, что если бы он был диктатором, то мог бы сократить представленный ему бюджет на 20 процентов без ущерба для страны, просто исключив из него целый ряд священных коров и абсолютно бесполезные, но хорошо налаженные виды работ" *2. На другом совещании, где присутствовали Гейтс и представители Министерства обороны, Эйзенхауэр неодобрительно отозвался о той степени значимости, которую Кеннеди и его советники придавали концепции "гибкого реагирования" Максвелла Тейлора.

Основная забота Эйзенхауэра в 1961 году была та же самая, что и в 1953 году, а именно: поддерживать здоровое состояние экономики. Гудпейстер записал слова Эйзенхауэра: "Мы должны постоянно задавать себе вопрос: сокращаем ли мы все те расходы, которые могут быть сокращены? Например, в его представлении, совершенно ясно, что единственный путь, позволяющий нам выиграть битву, — сохранение потенциала сдерживания. Может быть, есть некоторый смысл в создании и использовании нескольких мобильных элементов, но он не может представить себе никаких "малых войн". Все большее и большее значение приобретает вопрос крупной войны и ее сдерживания" *3.

Эйзенхауэр, однако, знал, что его взгляды уже были рассмотрены и отвергнуты командой Кеннеди, которая была твердо намерена тратить больше денег, чем поступало в бюджет, сократить налоги и резко увеличить затраты на нужды обороны, в том числе на ядерный арсенал и системы доставки, а также на обычные виды вооружений, что позволит создать потенциал для "гибкого реагирования".

Несмотря на недовольство политикой Кеннеди, к нему лично, как и к его преемнику, Эйзенхауэр не испытывал чувства вражды, как к Трумэну. Этому способствовало то, что Кеннеди во время избирательной кампании проявил мудрость, воздерживаясь от прямых нападок лично на Эйзенхауэра. 6 декабря по приглашению Эйзенхауэра Кеннеди прибыл в Белый дом на брифинг, который проводил сам Президент. Он приехал в лимузине, сидел один на заднем сиденье. Эйзенхауэр и его помощники опасались, что он может появиться с группой помощников, как бы готовясь к празднованию своей победы. На Эйзенхауэра произвело также хорошее впечатление умение Кеннеди держать себя. Во время брифинга в Овальном кабинете Кеннеди слушал внимательно и с интересом объяснения Эйзенхауэра о том, как функционирует Белый дом.

В разговоре с Кеннеди Эйзенхауэр особо подчеркнул важность проблемы платежного баланса. "Я молюсь, чтобы он понял ее", — записал Эйзенхауэр в своем дневнике. Он был доволен, что Кеннеди проявил себя "как человек серьезный, честный и ищущий информацию". Эйзенхауэр сообщил Кеннеди, что из-за утечки золота и в результате того, что Америка, по убеждению Эйзенхауэра, несет расходы, значительно превышающие ее долю в обороне свободного мира, он намеревался оповестить страны — члены НАТО: если они не примут энергичных мер для прекращения оттока золота из США, то США отзовут часть своих войск из Европы. Эйзенхауэр заверил Кеннеди: он объявит о своих намерениях таким образом, что за Кеннеди останется свобода выбора, включая и отказ от этой политики (что Кеннеди и сделал ровно через неделю после вступления на пост президента). Затем Кеннеди спросил Эйзенхауэра, каково его личное мнение о Макмиллане, де Голле и Аденауэре. Эйзенхауэр посоветовал приложить все усилия, чтобы сначала обсудить вопросы при встрече с каждым в отдельности, а затем всем вместе. Если он так поступит, то "на него произведут впечатление их компетентность и честность".