Чего бы ему в таком случае так торопиться и беспокоиться? С дороги и сразу на завод! Даже домой не заехал.

В Ленинград Василия Гавриловича проводили в хорошем настроении. Он уезжал на техническую конференцию. Так что же случилось?

Все прояснилось на расширенном заседании партбюро. Грабин сообщил о неожиданном заказе на 107-миллиметровую пушку для тяжелого танка и рассказал, как принималось это решение.

–  Товарищи! Вы все хорошо знаете, моя поездка в Ленинград была вызвана участием в технической конференции главных конструкторов и технологов нашего наркомата. 3 апреля, во второй половине дня, ее открыл директор института по переподготовке кадров наркомата

143

вооружения Григорий Дмитриевич Загоскин. Мне было предоставлено слово для доклада: «Скоростное проектирование и освоение машин». Не прошло и половины отпущенного времени, как вдруг в актовом зале появился незнакомый человек, который подошел к кафедре и сообщил: «Вас просит к телефону Москва. Одевайтесь и поедемте со мной. Машина у подъезда». Председатель объявил часовой перерыв.

Смольный. Кабинет первого секретаря обкома. В телефонной трубке слышу голос Поскребышева: «С вами будет говорить товарищ Сталин…» Поздоровавшись, Иосиф Виссарионович спросил: «Можно ли в тяжелый танк поставить мощную 107-миллиметровую пушку?» «Можно», - ответил я. «Вы уверены? » «Да, товарищ Сталин». «Это очень важно, товарищ Грабин. До тех пор пока мы не вооружим тяжелый танк такой пушкой, чувствовать себя спокойно мы не можем. Задачу нужно решать как можно быстрее. Этого требует международная обстановка. Скажите, не смогли бы вы быть завтра в Москве? Вы нам здесь очень нужны!»

Вернувшись на конференцию, я закончил доклад и извинился, что в обсуждении участия принять не могу - срочно вызывает Москва.

Секретарь ЦК Жданов 4 апреля для обсуждения поручения товарища Сталина пригласил Федоренко - начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии, Котина - главного конструктора танка KB, Казакова и Зальцмана - директоров заводов, изготовляющих танки. Нашей «пятерке» предстояло подготовить проект постановления ЦК и СНК, в котором указывались для производства основные исходные данные танка и пушки.

На совещании шла речь о вооружении нового тяжелого танка KB более мощным орудием, чем наша 76-миллиметровая пушка Ф-32. Танкисты считали, что ее мощности достаточно для нового тяжелого танка. Такого же

144

мнения придерживалось и управление Федоренко. Мы, как вы знаете раньше, предлагали новые танковые пушки калибра 85 и 107 миллиметров, а Главное артиллерийское управление молча отклонило наши предложения. Досадно за упущенное время. И вот теперь Андрей Александрович Жданов, открывая дискуссию по этому вопросу, сказал: «Фашистская Германия разгуливает на Западе. Не исключено, что в ближайшее время она нападет на нас. Немцы работают над толстобронными танками с мощным вооружением…»

Танкистов, как и раньше, смущала ничем не оправданная и застарелая мысль, что длинный ствол мощной пушки будет серьезной помехой танку во время хода по пересеченной местности и он может стволом зачерпнуть грунт.

На другой день споры обострились до предела. Танкисты считали, что для тяжелого танка важны не столько пушка, сколько броня и маневр. Я не выдержал и сказал: «Танк - повозка для пушки». Возмущенные коллеги ушли к Жданову и доложили ему о взглядах Грабина на роль танка. S рабочую комнату, из которой мы не выходили два дня, здесь и питались, пришел Жданов. Он сказал спорщикам: «Грабин прав». Споры прекратились. Танкистам волей-неволей пришлось согласиться на совместную с нами работу.

Котин - главный конструктор тяжелого танка, над которым он уже давно работает, обещал правительству дать новую машину к первому выстрелу из нашей пушки. Приведу окончательный разговор по этому вопросу. Он выглядел примерно так: «Когда будет танк?» - обратился к Котину Жданов. «Как только Грабин даст пушку, танк будет готов». Товарищи, я заверил секретаря ЦК Жданова от вашего имени и всего коллектива завода: 107-миллиметровая танковая пушка будет готова за 45 дней!… Это у моих оппонентов, даже у Андрея Александровича, вызвало улыбку и удивление. Я еще раз подтвердил срок, и его записали в

145

проект постановления… Любой артиллерийский специалист скажет, что этот срок не реальный, но только не из нашего ОГК. Мы имеем уже солидный опыт скоростного проектирования. Учитывая международную обстановку, мы должны выполнить задание партии и правительства.

Я верю в вас, товарищи и друзья! Сегодня начнет действовать штаб, который разработает комплексный план. Прошу утвердить штаб в составе: Грабин, Шеффер, Ренне, Назаров, Гордеев и начальник 12-го подотдела Худяков. Отсчет времени на проектирование и создание опытного образца танковой пушки ЗИС-6 будем считать с 7 апреля 1941 года.

…Апрельский день совсем склонился к вечеру. Под окнами копировальной комнаты ветер нещадно гнет и треплет голые сучья молодого тополя. Если не этой ночью, так завтра днем тронется на Волге лед. И тогда тепло на несколько дней вытеснит холод. На берегу реки в шубках и пальто будут топтаться толпы людей. Перед ними, как живые, кувыркаясь и налезая друг на друга, поплывут льдины. Бывает, они несут на себе зимние шалашики рыбаков, деревенские баньки…

Подоспело мое время. Принес Грабину результаты выполнения плана серийного производства Ф-34 за сутки. Теперь это моя забота. Контроль и учет - трудное, но интересное дело. Сводку выполнения графика «остряки» уже успели прозвать «штаб-картой». Грабин просмотрел ее и предложил пройти с ним в опытный цех.