–  Хочу верить, что сводка будет отражать только правду, какой бы она ни была. Понятно? Ты свободен.

О разговоре с Амо Сергеевичем тотчас же рассказал Грабину. Он выслушал с большим вниманием. Но ничего не сказал и, повернувшись, стал смотреть в окно. На лице блуждала лукавая улыбка.

–  Из пушки ЗИС-6, по нашим расчетам будет дан первый выстрел не 15-го, как планировалось по графику, а 14-го мая. Задачу такой сложности и такого объема, как проектирование ЗИС-6 с расчетом немедленной организации ее серийного производства, мы еще никогда не ставили перед собой. Мне неизвестны факты подобного опыта ни в отечественном машиностроении, ни в практике зарубежной промышленности. Здесь решающую роль сыграли организационно-технические мероприятия и новый психологический настрой конструкторов и технологов. Это важнейшее завоевание скоростного метода проектирования. Да и наше производство разве сравнимо с тем, каким оно было три-четыре года назад?

–  Никакого сравнения. Это видно по работе над Ф-34, ЗИС-6 и ЗИС-2. На заводе значительно возросла техническая и технологическая культура, особенно с переходом на скоростной метод. Однако полностью исключить штурмовщину не удалось. Мне думается, что технологам следует досконально изучить возможности оборудования, сделать точный расчет времени прохождения детали по всей цепочке от станка к станку… Они должны знать, где и почему задерживается обработка «люльки», казенника, цилиндров и т.д. Это же очевидно, что без знания оборудования невозможно исключить в производстве заторы. Убежден, что сборщики должны получать детали не с тележки механического цеха из рук изготовителя, а со склада.

150

–  Мы к такому порядку сдачи деталей на сборку со склада скоро обязательно придем, - прервал меня Грабин.
– К этому добавлю - детали должны быть непременно взаимозаменяемыми.

28 апреля. Понедельник

В просторной комнате, на стене в золоченой раме висел большой портрет. Технологи, рассматривая его, хвалили отдельческого фотографа Василия Георгиевича Морозова за хорошую работу. Надо же! С фотографии на пропуске сделать портрет Степана Федоровича Антонова. Выглядит как живой! А внизу надпись: «Слава С.Ф. Антонову, совершившему подвиг при разработке технологии ствола танковой пушки».

Виновник события стоял в стороне, смущенный от горячих поздравлений и всеобщего внимания.

–  Ну хватит, хватит. Пойду к нашему генералу, - говорит он, нахмурив кустистые брови. Спрятав свои сдвоенные очки во внутренний карман рабочей куртки, Антонов направился к Грабину. С некоторых пор Василия Гавриловича конструкторы и технологи между собой зовут «наш генерал». Так повелось и среди рабочих.

–  Василий Гаврилович, прикажите снять мой портрет! В стенгазете ваша благодарность. И довольно. Хватит меня хвалить… Так-то у любого человека настроение может испортиться.

И все же фотография Степана Федоровича долго красовалась в отделе Главного конструктора. Эти поощрения свидетельствовали о самой высокой оценке Грабиным возросшей роли технологов на заводе.

Следует подчеркнуть, что при старом ступенчатом методе технологи всегда оказывались в проигрышном положении. Их потери времени в соревновании с конструкторами и производственниками всегда были неизбежными. Их трудности не понимались и понимать их никто не

151

хотел. Часто без должного основания технологов обвиняли не только в медлительности, но и во всех грехах завода. Никто всерьез не считался с расходом их времени на разные согласования и развязки с конструкторами спорных мест в чертежах. Эти противоречия нередко бывали очень тяжелыми, даже болезненными. Они требовали личного вмешательства главного технолога и главного конструктора. Дирекция же, как правило, крайне редко вникала в эти неувязки. Она прежде всего была озабочена выполнением производственной программы. Боясь попасть впросак, главный инженер, не дожидаясь нужной технологии, шел на изготовление отдельных деталей и даже узлов пушек по временной технологии с малопроизводительным инструментом и по временным нормам. Все это порождало в цехах тяжелейшие «узкие места» и «штурмы». И когда руководители завода начинали объяснять высокому начальству причины срыва работы цехов и другие беды завода, то, не утруждая себя долго, обрушивали весь гнев на технологов. Они обвиняли их в присущих и не присущих грехах. На хозяйственных активах часто втаптывались в грязь честь и достоинство технологов.

Теперь это полностью исключалось. С первых же дней работы в одном отделе устранялись возможные неувязки и недомолвки между конструктором и технологом. Технолог вел конструкцию детали узла от первой ее линии, нанесенной конструктором на ватмане. Вопросы технологичности конструкции, ее прочности, малой металлоемкости всегда были в поле их зрения и решались совместно. Деловые отношения между ними часто перерастали в личную дружбу. В конкретных случаях дискуссий между конструктором и технологом арбитром становился главный конструктор. Поэтому не случайно в период работы над ЗИС-6 в ОГК родилась крылатая, полная глубокого смысла поговорка: «Конструктор - папа, технолог - мама!»

152

29 апреля. Вторник

Степан Федорович о статье о нем в первомайский номер стенгазеты и слушать не хотел. Подключил Горшкова. Кого же иначе? Он дал мне поручение.

В комнате технологов просторно. Стол Антонова в углу. Сверхурочников мало, мы им не мешали.

–  Степан Федорович, с чего начнем наш разговор?

–  С чего хотите! Мне как-то неудобно. Какой я инженер-технолог, да еще старший? Я старый рабочий, волжанин. Из бывших крестьян. Но, если говорить по совести, нет дела, с которым бы не совладал. Дай мне инструмент и немного подумать: хоть из дерева, хоть из стали все смастерю. На заводе нет станка, на котором бы я не смог работать и соревноваться!…