– А названия тут дурацкие!
– шепотом соглашается Мика, когда мы сворачиваем на боковую улицу.

– И освещения нет, - я беру его под руку, мне так спокойнее.

Улица пуста. Почему-то, наполненная далекими звуками и тенями, тишина давит. Чтобы разогнать это гнетущее ощущение негромко сообщаю:

– Мне сегодня утром такой странный сон снился. Какой-то дикий район...

Мика отвечает не сразу. Произносит задумчиво:

– Моя бабушка верила в вещие сны, только... мне сны не снятся... почти, - обрубает он мысль.

Но молчания мне совсем не хочется. Да и полузабытый сон расцветает в памяти яркими красками.

– А все равно странно, - сообщаю я Мике, - там, во сне, я все пыталась понять, где сестру потеряла...

– Элю?
– уточняет Мика.

– Аха, - сон вспоминается все четче и ярче, - она вроде как на автобусе уехала и почему-то была совсем маленькая...

– Ростом?
– хмыкает Мика.

– Возрастом, - поясняю я, продолжая, - но не это занятно, во сне я бегала по незнакомому району и там была улица под названием "миравсем".

– Странные тебе сны снятся, - мне кажется, что Мике абсолютно безразличны мои сны, но молчать я не хочу.

Когда молчишь, приходят мысли. Пугающие... Поэтому я продолжаю рассказывать о сне:

– А еще там была улица "мируда", - хмыкаю я.

– Авеню Всеобщего Мира звучит не менее бредово, - вздыхает Мика и спрашивает уже с некоторым интересом:

– А что еще снилось?

– Район на берегу озера или реки, его подтапливает во время дождей, не часто, но регулярно... Кирпичные дома двух-трех этажные, типа бараков, - тщательно вспоминаю я, - хотя там еще и обычные деревянные домики стояли, вперемешку.

– Но заборов нет?
– перебивает Мика.

– Нет. Живые изгороди и дворы небольшие, - отвечаю я.

– И народ там какой-то странный, вроде разговорчивый, но...
– добавляю еще одно воспоминание.

– Это тебе тоже приснилось?
– на этот раз ирония или удивление в голосе Мики еще заметнее.

– Да, я пыталась узнать у них, не видели ли они Эльку, но они что-то болтали не по делу... И я никак не могла набрать на мобильнике номер полиции. А потом пришел автобус под номером "7Т", и знаешь номер сделан как дорожный знак "Проезд с грузом до семи тонн".

– Знаешь, - спокойно говорит Мика, - похоже, ты видела Соергартен.

– Но...
– пытаюсь что-то сказать я.

– Наш седьмой маршрут автобуса всегда идет переполненный, люди разве что по головам не лезут, утрамбовываются страшно, вот какой-то шутник этот знак и приделал на один из автобусов. Ты была на Соергартене?
– с интересом спрашивает Мика.

– Нет... но я могла видеть что-то по визору, например, - тут же нахожу я логичный ответ.

Логичные ответы, объясняющие все в мире, не так сложно искать. Найти бы ответ, что происходит с миром и с нами. Кажется, Мике приходит та же мысль. Он вздыхает:

– Все это фигня, хотя автобус бы нам не помешал, только без билета, даже на Соергартене не сажали.

– Мика, но у нас же венниские марки!
– неожиданно доходит до меня, - надо их просто поменять!

– Это идея!
– соглашается Мика, правда, почему-то без моего энтузиазма и, нахмурившись, добавляет, - только в обменник пойду я. Не стоит тебе того... светиться.

Потом я довольно долго жду Мику "в кустах" - на маленькой скамеечке в скверике возле супермаркета. Жду, переживая, представляя себе разные ужасы. Минуты тянутся как часы. Я успеваю уже раз двадцать проклясть себя, дуру глупую, за идиотские идеи, когда, наконец, Мика выходит из магазина.

По хмурому выражению лица сразу понимаю, что ничего не получилось. Ну и ладно, главное с Микой все в порядке, а там... Мы что-нибудь еще придумаем.

– Ничего не выйдет, Каролинка, - присев рядом, сообщает Мика, - старые венниские марки можно поменять только в банке. В Венниски.

– Почему старые?
– до меня не сразу доходит.

– Оказывается, два года назад Венниске присоединилась к Лиге и ввела единую денежную систему, - рассказывает Мика, - у нас с тобой старая венниская валюта.

Я потрясенно замолкаю, старательно пытаясь переварить услышанное.

Трудовая республика Нордвиг, Венниске - Сателлит Лиги... Что же здесь не так? Ощущение грандиозного обмана не проходит.

***

Микина квартирка на Соергартене больше напоминает каморку, настолько она тесная и захламленная. Кругом разбросаны вещи. На подоконнике блюдечко полное окурков, большинство почему-то в помаде ярко-морковного цвета. Нда...

– Диван можно разложить, - говорит Мика.

– Там, у тебя тоже было... так?
– задаю я глупый вопрос, но меня сейчас действительно интересует это.