Я ведь совсем не представляю, как жил Мика до... войны.

– Почти...
– борясь с неудобным диваном, отвечает Мика, - только без такого бардака!

Да бардака особенного и нет, просто... Я пытаюсь сформулировать собственные ощущение... Неуютно что ли? Как-то... Даже в подвале разбитого особняка, было как-то теплее и уютнее...

"И там тоже был диван... на сцене!" - иронично вспоминаю я.

После того, как диван разложен - за письменным столом можно сидеть только собственно на диване. В разложенном виде это допотопное чудовище занимает комнатенку почти целиком. Зато у Мики отдельная кухня и туалет с душевой кабинкой. Кухня это особая песня - размером с кладовку нашей квартирки в Венниски, и до половины заставленная пустыми бутылками. В раковине гора отвратительно-замызганной посуды. Мика заглядывает мне через плечо и хмыкает:

– Ну и свинья же он...

– Кто он?
– до меня не сразу доходит Микина мысль.

– Другой я, - спокойно поясняет мне Мика.

"А была ли с тем парнем "другая я"?" - этот вопрос озвучить я не решаюсь.

У меня и так ощущение глупой нереальности, будто вокруг сон. Знакомое такое ощущение. Чтобы вновь не податься тоске бодро интересуюсь:

– Мик, где здесь зеркало?

– В ванной.

Я не я, но какая-то женщина с Микой обитает явно. На полочке под зеркалом шампунь, бальзам для волос, крем. Недорогого вида, но явно дамские. А вот этой штукой, пожалуй, стоит воспользоваться - коробочка краски для волос с вдохновляющим названием "Блондикс". Что ж, попробуем превратиться в блондинку.

– Каролина!
– предупреждает Мика с кухонного закутка, - воду пока не включай, а то будет холодной, а когда я тут кран закрою кипятком ошпарит.

Размышляя о странной системе водоснабжения этой квартиры, возвращаюсь в комнатку. Для начала нужно найти какую-нибудь чистую тряпку, которую не жалко испортить краской. О том, что краской можно испортить не только полотенце, но и сами волосы думать не буду! Так... Где может храниться белье в такой каморке? Постельное в ящике дивана, а... Не в столе же? Под звяки посуды, которую отдраивал на кухне Мика, еще раз внимательно оглядываю комнатушку. Все в ней кажется покрытым неким налетом: не музейности, не дряхлости, а... Как у старых основательных вещей, вполне рабочих, но безнадежно вышедших из моды. Даже огромный будильник гордо стоящий на письменном столе выглядит ушельцем из прошлого века... Да и небольшая обшарпанная тумбочка в углу... Чтобы до нее добраться приходится лезть через диван. Вуаля - белье, полотенца... Все в меру чистое. А вот в ящичке меня поджидает еще одно доказательство - черный бюстгальтер! Бычки в помаде, лифчик... Собственно, какое мне дело, но... Неужели те, тоже парой держатся? Или... Но об этом я буду думать не сейчас. Сейчас же мне предстоит впервые окрасить себе шевелюру!

Ознакомившись с инструкцией, приступаю к процедуре.

– А волосы не вылезут?
– подмигивает Мика, глядя, как я перед зеркалом размазываю по голове массу грязно-серого цвета.

– Типун тебе на язык!
– ужасаюсь я, и робко добавлю, - не, не должны.

Пока я сижу с тюрбаном из полотенца на голове, ожидая, когда ядовитое вещество с жутким запахом изменит цвет моих волос, Мика, так же как я только что, изучает пристанище своего двойника. Или уже тройника? Хотя тройник - это что-то из электрики... Тем более скорее четверника? А может, нет никаких двойников? И есть только мы? Только мир вокруг нас меняется, подчиняясь наиболее темным аспектам нашего Я? Или только моего? Обещанная блондинистость похоже отрицательно действует мне на мозги. Мысли движутся с трудом, как будто какой-то чертов мельник ворочает в голове тяжелые камни жерновов. Или может эта сонливость - тоже следствие перехода? Усталый мозг отмечает еще одну странность:

– Мик, слушай, а почему нас перекинуло аж из Венниски в Нордвиг? А раньше мы всегда оставались на месте...

– Не знаю, Каролина, - отзывается Мика уже с кухоньки.

Слышу стук ножа и шипение сковородки и чувствую угрызения совести - хозяйка называется... Парня загрузила, а сама ударилась в философию.

– Но может быть так, что на своем месте остается первый, тот, кто вызвал переход, а остальные попадают на место предшественника?
– предполагает Мика.

А что... логично. Возможно, он прав... Но... сегодня над глобальными вопросами пусть думает Мика! Я - теперь блондинка! Стрелка будильника наконец-то доползает до заветной цели - иду в душ!

Кабинка тесная, но это такие пустяки! Смыть, скорее смыть липкую дрянь с волос, усталость и пот с тела... страх. Поесть и заснуть! Может утром, что-то изменится.

"Например, нас еще куда-нибудь перекинет?", - ободряю себя и тут же обрываю, - "Не накликай, дура!"

Эх, где мой любимый гель для душа? Мягкий, с запахом сирени.

"Там же, где все остальное, в нашей квартирке в Венниски!" - что это блондиночная стервозность во мне пищит?

Со вздохом намыливаю мочалку-перчатку туалетным мылом. Стараюсь не думать, кто до меня мылся этой мочалкой и успокаивая себя тем, что Мика ее обварил кипятком, намыливаюсь сама... Жесткая мочалка растирает кожу, приятно... Эх, жаль, что Мика тут не поместится... Закрываю глаза и медленно намыливаюсь, для начала плечо, грудь и живот... Снимаю перчатку и растираюсь рукой... Приятно ощущать свою кожу, чистую, распаренную, нежную... А потом моя рука уже там...

"Заснуть? Нет... Сначала мы с Микой... А потом спать!" - решаю я.

Неохотно вылезаю из-под теплых струй, только тогда, когда чувствую, что сейчас засну прямо стоя. Небрежно оборачиваюсь в простыню. Прежде, чем выйти кошусь в треснутое, слегка запотевшее зеркало - из туманного зазеркалья выглядывает незнакомая блондинка.

– Как я тебе?
– выпархиваю из душа и едва не сшибаю в тесном коридорчике Мику.

Что меня в нем умиляет, так это серьезность - иногда он уморительно серьезен, как сейчас, например. Остановился, глядит задумчиво и изрекает:

– Необычно...

Улыбку мне спрятать не удастся, потому стараюсь улыбнуться обворожительней и, дернув плечиком чтобы импровизированное покрывало свалилось на пол, хитро уточняю:

– А так?

– Там ужин на столе...
– хрипло выдавливает из себя Мика.

– Поужинаем потом, - я нежно целую его в губы, легко, едва-едва, обещающе...

Поцелуй затягивается... Микины руки, ласкают мое тело...

– Каролин, сейчас, я только на минутку в душ...
– выдыхает он.