Естественно, ничего не нахожу, слишком классическое место, его не проверить парни не могли, но в запасе есть еще одна ухоронка. Вот на нее у меня еще есть надежда. Становлюсь ногами на унитаз, стоять не очень удобно - уроды зачем-то сняли с толчка крышку, и осторожно дергаю за решетку вытяжки. В моем мире... Оп-па - в этом тоже! Решетка легко выходит, открывая грязную, пыльную нишу. Аккуратно шарю там рукой.

"Есть!" - радостно бухает сердце, рука нащупала что-то холодное и, кажется стеклянное.

Пузырек? А что в нем? Еще миг и я уже тупо гляжу на бутылку дешевого бренди. В ней на четверть жидкости цвета некрепкого чая. И это все? Заначка на случай похмелья? Странное место, торопливо шарю еще - пусто. Дурацкое это ощущение - чувствовать себя последним кретином, вот вроде и не из-за чего, а чувствую. Или это какое-то другое чувство? Что за глупое предчувствие никак не дает не то чтобы расслабиться, а даже слегка успокоиться?

"Не задерживайся, Мика, здесь небезопасно", - наперебой стучат молоточки в голове.

Вчера вечером нас подозрительно быстро нашли, то что Санни никого не видела, еще ничего не значит. Возможно, как раз сейчас сюда несутся очередные "спортсмены". Наверное, в этом причина. Я даже не могу успокоить себя рассуждениями в стиле, что снаряд в одну воронку дважды не падает - падает, да еще как! Молоточки в висках гудят все сильнее... Может это от голода? Открываю кран с холодной водой и споласкиваю лицо, морщась от боли. За стеной у соседа тоже начинает шуметь вода. Ну и звукоизоляция в наших домах, а еще отдельные квартиры. Даже слышно, как мой сосед что-то бормочет. Или это не сосед?

Дежавю, а ведь когда я заскочил сюда вчера, перед тем как к нам ворвались, я тоже бормотание слышал... Радио он что ли в ванне слушает? Или по телефону болтает? Ага, откуда у такого алканавта телефон? Телефон? Осторожно заворачиваю кран и прислушиваюсь... Взгляд падает на чудом уцелевший стаканчик, сиротливо валяющийся на плитках пола вперемешку с осколками зеркала. Кажется, когда-то в нем стояли зубные щетки. Хватаю его, прикладываю к стене, а к донышку притискиваю ухо. Нехитрое приспособление, когда-то давно с помощью такого же мы с одним из школьных друзей слушали странные звуки из спальни его родителей. Забавно, имя приятеля давно забылось, а вот те шепоты и шорохи нет... Вот и сейчас эта уловка помогает, бормотание становится четче:

– ...да сколько раз повторять можно? Здесь он, - узнаю голос соседа, - только с бабой другой. Ну со старой своей... Нет, ничего... Да, сделаю. Да...

"Ах ты, сука!" - кусочки мозаики становятся на место... вот как нас нашли!

Что может быть проще? Что-то темное поднимается внутри, в животе становится холодно, но решение уже принято. Когда я прохожу мимо нашей комнатки, спокойно командую Санни:

– То, что успела собрать, в сумку забирай, остальное к черту! Выметайся и жди меня возле подъезда. Увидишь машины, уходи, как ни в чем не бывало, не спеша, и больше сюда не возвращайся.

Ответные слова Санни обрывает захлопнутая мной дверь.

Соседский замок вылетает со второго удара. "Курс молодого кадета", некогда преподанный мне Питом, не прошел даром. Пускай на ногах сейчас легкие кроссовки, а не надежные армейские башмаки, но хлипкая дверца послушно распахивается после второго удара. Мир становится похожим на калейдоскоп: отдельные, но предельно яркие кусочки, складывающиеся в мозаику ненависти. Слезы в глазах насмерть перепуганного щуплого мужичка... Желтые прокуренные пальцы сжимающие ядовито-красный детский мобильник...

– Мика, не надо, Мика, - сосед, пятясь, отступает к стене, - Мика, только не убивай, Мика!

– Кому ты стучал, гнида?
– мой голос звучит на удивление спокойно и глухо.

– Микаааа, - голос мужичка переходит в визг.

Странно, неужели я такой страшный?

"Ах, да!" - приходит озарение вместе с кривоватой, брезгливой улыбкой, сейчас мне просто омерзителен этот маленький, визжащий человечек.

Я поднимаю руку с револьвером, давая ему заглянуть в зрачок револьверного ствола. Кэп когда-то цитировал древнего поэта: "И на тебя посмотрит Вечность... из револьверного ствола..."

– Кому ты докладывал обо мне?
– спрашиваю спокойно и сообщаю:

– Соврешь, я выстрелю тебе в голову.

Сейчас я не блефую. И патрона не пожалею, уж слишком он отвратен. А может быть, он просто напоминает мне о собственной трусости? О Санни, о... Неважно, если почувствую, что он лжет, я выстрелю.

– Мика, - частит сосед, - они мне угрожали... Денег дали, сказали: "Купи телефон!", номер дали... Потом еще раз денег дали, ну когда...

Сосед обрывает свою исповедь на полуслове.